– Тебе не кажется, что в последнее время здесь слишком шумно?
– Это кому-то мешает? – ученик повторил за ним движения в зеркальном отображении.
Да, Фрэй не стеснялся приводить на склад своих боевиков, не имевших никакого отношения к тренировкам. При Большом Ко они не собирались – во многих все еще был жив прямо-таки суеверный страх перед негром. Но с Гудвином никто не считался и, судя по происходящему диалогу, зря.
– Склад не место для посторонних, – тренер сделал два тягучих шага в сторону, словно бы пытаясь прощупать, как будет двигаться его противник.
– Я не посторонний, – ученик снова повторил все движения до мельчайших нюансов.
Я почувствовал в Гудвине какую-то холодную волну. Мне всегда казалось, что у этого-то человека поистине безграничные запасы терпения. Без терпения он никогда бы не смог учить. Но, похоже, Фрэю все-таки удалось найти и подойти опасно близко к краю. Сейчас он получит еще один не самый приятный урок.
– Пока ты ученик, а я твой тренер, не тебе решать, кому здесь находиться, – два таких же тягучих шага в другую сторону, словно бы раскачивая маятник.
– Так, может, я уже вырос из учеников, – хорошо знакомая, самоуверенная и немного горькая ухмылка моего друга.
– Это очень легко проверить.
Стремительную атаку, которой закончилась фраза, трудно описать словами. Если бы не пойманный клинком отблеск света, я бы, наверно, вообще его не заметил. У Фрэя, к счастью, и с реакцией, и со скоростью было лучше: он не успел отразить атаку, но зато успел от нее уйти – возможно, даже лучший вариант, оставляющий достаточно места между противниками, чтобы провести какой-то ответный маневр.
Проблема в том, что, какой бы прием ты не выбрал, тренер может легко его предугадать, потому что именно он тебя ему и научил. Придумать что-то на ходу не так легко: никто тебе не даст на это времени, да и движения уже заучены до автоматизма. Так что когда Гудвин начинал движение "А", Фрэю ничего не оставалось как досказать "Б" в ответ.
Мой друг сделал выпад, и его клинок встретился с чужим с такой силой, что удар чуть не вывернул ему запястье. Еще немного – и полетят искры. Фрэй попытался ударить свободной рукой, чтобы не дать противнику буквально выдавить из руки клинок, но наткнулся на заранее выставленный блок. Гудвин предпочел поставить под удар предплечье, чем отступить. Он увеличил нажим на свое "мачете", и лезвие противным скрежетом продолжило свое движение к рукояти клинка ученика, на которой не было ничего, что хотя бы отдаленно напоминало гарду.
Я чувствовал Гудвина довольно четко: он не собирался калечить Фрэя, но это не значит, что он не мог его порезать достаточно серьезно, чтобы поставить на место. Мой друг этого знать не мог. Он видел серьезно-настроенное лицо напротив и, сопоставляя его со своей собственной манерой всегда доводить начатое до конца (особенно если дело касается соперничества за первенство), вполне мог заподозрить, что поединок слишком далек от тренировочного. Так и есть: Фрэй выпустил клинок, расценив это как меньшее из зол перед угрозой расстаться с кистью руки. Казалось, лезвие вот-вот с железным лязгом застучит по полу, но Гудвин поймал его в воздухе второй рукой. Тренер улыбнулся, а улыбался он редко.