Выражение его лица было сложно понять. Расстроил ли его разговор об отце? Или он ненавидел Ферн-Глен?
— Джон, что случилось?
Он качнул головой и пошел вдоль залива.
Лора шла за ним по берегу. Ее внимание привлекла небольшая цветочная поляна. Лора наклонилась и сорвала цветок. Она очень любила эти нежные фиолетовые бутоны.
— Что это? — спросил Джон.
— Это? — Лора подала ему цветок. — Дикие ирисы.
Он намотал стебель на палец.
— Я звонил вчера вечером Трине, после того, как пришел домой и увидел, что вас с Виктором нет.
— После обеда он заявил, что скоро свихнется, — так на него давят стены.
— И ты потащила его в торговый центр. Великолепный выбор!
Его тон разозлил Лору. Джон опять стал подозрительным, недоверчивым и раздраженным. Только оправдываться она не собирается. Она пожала плечами и игриво проговорила:
— Знаешь, в торговом центре несколько ювелирных магазинов, где можно найти кучи больших сверкающих бриллиантов и обручальных колец. Там даже есть свадебный салон и магазин дамского белья, в котором продается множество всяких интимных штучек на все случаи жизни.
— Ты неисправима, — рассмеялся он.
— Не только тебе подкалывать собеседника при каждом удобном случае. Ты вообще самый несносный мужчина, которого я когда-либо знала. Непонятно, как я тебя выношу.
— Хм. Значит, я несносный. А я бы не прочь…
— Что, поцеловать меня снова?
— Да, — сказал он, и они бросились друг другу в объятия.
Их губы встретились, поцелуй был долог и глубок, оба наслаждались запахом, вкусом, силой друг друга. Когда Лора почувствовала, что его язык дотронулся до ее языка, у нее подкосились коленки и она чуть не упала, но Джон крепко держал ее.
Они стояли в высокой траве, их колени соприкоснулись и оба упали в мягкий зеленый ковер.
Джон перевернул ее на спину, прижал всем телом к траве и посмотрел ей прямо в глаза. Потом опустил голову и подарил ей еще один поцелуй, скорее нежный, чем страстный.
Она повернула голову, и он поцеловал ее открытую шею. Девушка еле слышно произнесла:
— Нет. — Их глаза встретились. — Джон, подумай о Трине.
Он скатился с нее и лег рядом. Лора слышала его прерывистое дыхание и подумала, что заслужила большую голубую ленту «за достойный восхищения самоконтроль в сложной ситуации».
— Я звонил ей вчера вечером.
— Кому?
— Трине.
— Ты говорил.
— Она не сможет приехать. Не хочет.
И все сразу стало понятно. До боли очевидно.
Трина решила не приезжать, и ему стало грустно и одиноко. Джон использовал ее, чтобы заглушить боль.
— Это не слишком хорошо, — прошептала она и села, подтянув колени к груди.