Заманить его в архив вместе с документами оказалось делом пустячным. Отец слегка припугнул любовника Новицкого, тот сообщил от имени Басмача время и место встречи. Напуганный архивариус примчался туда сломя голову.
– Тонко, – признал я. – Одно мне непонятно. Зачем ты прикончил Новусика? Да ещё с таким зверством. Не любишь голубеньких?
– Да плевать я на них хотел, – сказал отец. – У Новицкого с перепуга в голове пому-тилось. Не зря говорится, что загнанная в угол крыса становится опасной. Видимо, к ар-хивным крысам это тоже относится. Накинул мне на шею петлю, начал душить…
Отец рассвирепел. Он и сам не заметил, как в нём пробудился кошмарный паучок Ананси. Очнувшись, увидел перед собой качающееся в петле тело Новицкого. Спасать идиота было поздно. Отец спустил в измельчитель бумаг оригиналы чертежей, «слил» в свой электронный ящик имеющиеся на флешке файлы, а саму флешку растёр в пыль. Для этого ему вновь пришлось ненадолго обернуться чудовищем. После чего он спокойно прошёл сквозь стены архива и удалился восвояси.
Американцы остались с носом. К сожалению, упрямая руководительница экспеди-ции мисс Голдэнтач не желала признавать поражение. Луизианский Лев по-прежнему пребывал за океаном. Чтоб выманить его оттуда, пришлось взять в оборот многострадаль-ного Марка Фишера.
– И занялась этим, разумеется, всё та же Зарина, – сказал я.
– Угу, – согласился отец. – При моём посильном участии. Зарина подцепила его на крючок, ну а я вываживал.
– Так сенатор сейчас здесь?
– Здесь.
– И как ты намерен поступить? Снова разбудить паучка Ананси? Не жалко тебе ста-рикана?
– Во-первых, не я, а мы. Мы с тобой, сынок. Во-вторых, обстоятельства здорово из-менились. Кузнечики, как поведал наш дорогой Тузик (Жерар недовольно заворчал), вне-запно ожили. И начали вести себя дурно. Трудящихся калечить. А я этого страсть как не люблю. Сам из семьи рабочего и колхозницы. – Он побарабанил пальцами по рулю. – Вдобавок на горизонте замаячил персонаж, к которому я испытываю давнюю, трепетную любовь.
– Речь о Сулеймане? – уточнил я.
– Да.
– Может, расскажешь, что между вами произошло?
– Опуская подробности, эта ископаемая рептилия сначала спровоцировала меня на нарушение слова, а после воспользовалась моим положением клятвопреступника, чтобы взять в рабство.
– А я Паше сто раз говорил, что он негодяй! – подхватил Жерар.
– Н-да… – пробормотал я. – Ну и что же мы станем делать, Владимир Васильевич?
Отец помолчал и ответил:
– Да ведь выбора-то у нас, по сути, нету. Нужно выжигать клоповник, из которого ползут заводные саранчуки. Пока эти твари до нас не добрались. И думается мне, придёт-ся нам действовать заодно с Луизианским Львом и его ковбоями.