Приятно сознавать, что работало оно на твёрдую пятёрку.
– Не пугайся, Кирилыч, – прохрипел я. – Не за тобой пришёл. Спросить хочу. Кто меня убил и за что, знаешь?
– Да это… Откуу… откуда мне? Дежурил-то не я…
– Может, слухи какие? Сплетни?
– Нее… нету слухов. Оперативники из убойного отдела говорят, баа… башку сломали. Ведь никто кроме ваа… вас сюда не заходил. Ночью-то. И с вечера никто не остаа… оста-вался. А сами-то нее… не помните разве?
– Не помню. Сзади набросились. Сразу мешок на голову накинули. Душили. Резали и душили… Мне и сейчас душно, Кирилыч! Душно мне! Душно! Открой окно, задыхаюсь я!!!
Кириенко, спотыкаясь, побежал к окнам.
– Стой! – закричал я. – Не то! Вон то, открой, в сквер. Там воздуха больше!
Сторож начал судорожно ковырять закрашенные многими слоями эмали шпингалеты, помогая себе ключами из большой связки. В конце концов, окно было распахнуто. Громо-гласно стеная, я вскарабкался на подоконник, со стоном втянул в себя воздух. Повернулся к Кириенко.
– Пойду я к героям, Кирилыч. Они хоть и памятники, но лучше живых. Затвори за мной окно. Да помни, если виновен, под землёй тебя найду! Прощай, Кирилыч!
Широко раскинув руки, я выпрыгнул в ночную темень.
Следующий визит «призрак Новицкого» нанёс директору ГЛОКа. Увы, но там у ме-ня случилась осечка. Рядом с супружеской кроватью, где почивал руководитель лаборато-рии опытных конструкций, его молодая жена и пушистый абрикосовый перс, стояла ко-лыбелька. В ней мирно посапывал хорошенький младенчик. Устраивать представление, способное напугать ребёнка и женщину, мне не позволила совесть.
Кот при моём появлении проснулся и напряжённо следил за странным гостем. Я по-казал ему «окровавленный» средний палец, после чего погрузился обратно в стену.
Зато с Витей Найтом не церемонился. Содрал с него одеяло и растопыренной пятер-нёй хлёстко врезал по голой спине. Он дёрнулся и завозился на постели, всматриваясь в бледного посетителя. Я сделал шаг назад и включил ночник. Витя – бородатый и не очень-то молодой субъект с рыхлым брюхом, изумленно разинул пасть.
– Что, Витенька, не ждал?
– Новусик, так ты живой? – слабым голосом спросил Витя. – А ко мне прокурорские приходили. Сказали, что убит.
– Прокурорские не соврали. – Я напрягся, и из глаз «Новицкого» потекли кровавые слёзы, а на теле проступили страшные резаные раны. – Говори, стервец, кому меня продал?
– Ты что! Разве я мог, – залепетал Найт, пряча бегающие глазки. – Ты же знаешь, как я тебя люблю… любил…
– Ну, раз не хочешь признаваться по-хорошему… – Я взял со стола ножницы и рас-крыл лезвия. – …Придётся поступить с тобой так, как поступили со мной.