— Что вы от меня хотите? — гаркнула она, — я буду жаловаться в милицию.
А милиция в пятнадцати шагах от нас, и уже двое подходят к нам. Разумеется, они и сопроводили «тетю» в милицию. Мы рассказали начальнику милиции, кто мы и почему встречали эту «тетю», и то, что она является английской шпионкой. Попросили их обыскать ее дом и содержимое чемодана и сумочки.
Когда подошли к дому, там уже нас встречали истинные хозяева, которые ей сдавали этот домик в аренду. Обыскивать дом не пришлось, так как бумаги, которые нас интересовали, были целы, и хозяева не успели по поручению «тети» их сжечь. У «тети» оказалось пять паспортов, в том числе один настоящий, и мы узнали, где она была прописана: УзССР, ул. Шота Руставели, дом двенадцать, квартира сто двадцать два. Звали ее Крейтман София Львовна, 1904 года рождения. С Хелен Бреун они познакомились в Ташкенте в пятидесятом году. С этого же года она и стала «тетей» и переехала жить в Миха-Цхакая. Возиться мы с ней больше не стали, а передали в группу КГБ, которая занималась всей шайкой Лаврентия Берии. Пробыли мы в Цхакая, Самтреди и в Кутаиси дня два, и я улетел в Москву. В Москве переоделся, получил документы и поехал на новое место службы. Это часть по строительству дорог. Там о моем прибытии уже знали — то, что приедет сержант Жеребчиков Г. П. для дальнейшего прохождения службы. Приехали мы туда с командиром седьмой дивизии, генералом Истоминым. Обговорили с командиром части Соколовым насчет моих увольнительных и уехали опять в Москву.
А тридцатого апреля встретились с Г. К. Жуковым, и я признался ему, что очень хочу пройти в офицерском строю на параде Первого мая по Красной площади. Он засмеялся и сказал:
— Да ведь ты в строю ходить не можешь, а там, брат, на пятку наступят, и весь строй можешь нарушить. Пойдем на праздник вместе и поднимемся на Мавзолей вместе.
— Да разве мне можно? — возразил я.
— Как раз тебе-то, тезка, и можно, а там такая… будет стоять, махать людям. Приветствовать, но через зубы. Что тебе говорить, ты и сам во многом уже успел разобраться. Хочешь, я Сталину позвоню и скажу, чтобы ты стоял на трибуне Мавзолея В. И.
Ленина? — и тут же набрал телефон и говорит: — Вот приглашаю нашего азиатско-грузинского героя завтра подняться на трибуну Мавзолея, а он боится. Да, да, я так и скажу.
Так мы и договорились, я надену форму капитана, беру свое удостоверение СВПК, поднимусь на трибуну с правой стороны, где стоят передовики производства.
— А сейчас куда? — спросил меня Жуков.
— Да поеду к дядьке, а завтра буду на площади.