Ему стало почему-то жаль прижатого к стене паренька. Невысокий, рыжеватый, он сжимал кулаки и сверкал вокруг бесстрашными синими глазами, словно собирался как можно дороже продать свою жизнь.
— Что это вы на одного?
Один из парней покосился на него, обвел глазами плечи, грудь, всю фигуру, словно ощупал, на что способен, и сказал нагловато, но не очень уверенно:
— А тебе-то что? Ну, бича проучить хотим. Давай помоги.
— Чему же это вы его, такие образованные, научить способны?
— Я вам — бич?! — воскрес духом паренек. — Экс-чемпион края вам — бич?! Сами вы бичи, а не китобои! Дерьмо!
«Китобои… И в самом деле похоже. Потому и скованность в непривычных костюмах, и эти огромные, как лопаты, ладони рук. Кабы знал — подумал, прежде чем связываться».
Но теперь было поздно. Тот, что рассматривал его, спросил:
— Ты что, думаешь, у нас только китов бьют?
— Нет, почему же? — как можно спокойнее ответил он. — Я думаю, и китобоев иногда не грех…
Рассыпался смешок. Шутка, видно было по всему, дошла. Но трудно было предугадать, чем бы все это кончилось, если бы один из парней, верзила метров около двух, не продолжил разговор.
— Трепешься ты, — сказал он человечку. — Ты на одежку свою взгляни. Бич бичом.
— А ты тоже на свою посмотри. Вахлак вахлаком. Похоже, из тюрьмы драпанул, интеллигента в подворотне ободрал, натянул на себя чужую пару и разгуливаешь. Громила!
На всех будто отрезвление нашло от каскада сравнений.
— Как фамилия, если не брешешь? — протянул верзила.
— Ну Павлов. Не твое собачье дело, кашалот слюнявый.
Компания будто слиняла. Верзила с наигранной снисходительностью сказал:
— А-а, потопали, ребята, — и повернулся к пареньку: — Твое счастье. Живи.
— Буду стараться, чтобы вы не обманулись в своих надеждах, милорд, — отрапортовал тот. И добавил с ядовитой небрежностью: — Живите и вы… — Потом обратился к неожиданному защитнику, который все еще мыл руки: — Не умывайте руки. Вы что, Пилат? Попрощайтесь с «милордом». Дайте ему ручку. После еще раз вымоете. — Грохнула дверь. Человечек протянул руку: — Вы появились в аккурат. Давно мечтал познакомиться. Василь Павлов.
— Северин Будрис.
— А-а, — словно узнал Павлов. — Полагаю, есть подходящая причина выпить.
Он увязался за Северином, подсел к его столику, сделал необъятный заказ и, развалясь на стуле, закурил.
«А, пожалуй, и в самом деле бич, — подумал Северин, — судя по навязчивости и бесцеремонности. Отирается больше в порту, чем в рейсах, сполна использует простой, живет одним днем. Не удивительно, что настоящие моряки бить хотели. Интересно, кто за его заказ будет платить? Если сейчас начнет заливать — значит я. Расплатится байками о Сингапуре. Всю жизнь мечтал познать эту породу людей»