— Я ж говорю, краденные!! — Радостно вскричал усатый, когда пленники выбрались из остатков глайдера. — Гляди-ка, эти двое вообще босые, а у того штанина простреленная — поди у убитого…
— Этот человек был ранен в бою, сражаясь за вашу свободу! — Оборвал его Алекс, взглядом остановив дёрнувшегося было «клинка чести». — А босые мы по случаю траура — сегодня в бою погибло множество наших товарищей — у нас так принято.
— Ты мне рот-то не затыкай! — Сощурился усатый. — Чем докажете?
«Та-а-ак, кажется, сейчас начнётся игра в «докажи что ты не верблюд». — Подумал Алекс и, решив, что это занятие абсолютно бесперспективное, перешёл в нападение:
— Я-то докажу, — веско заявил он и («Если уж гнать то по крупному», — решил он) медленно вытянул из кармана карточку «чрезвычайного комитета Талланы». И, убедившись, что собравшиеся как следует рассмотрели надпись, холодно поинтересовался:
— А ты чем докажешь, что ты не предатель и не провокатор? Проник в этот отряд и теперь, пользуясь своим положением, не соблюдает дисциплину, сеет рознь среди прогрессивных сил… Задумайтесь, товарищи, давно ли вы знаете этого человека, тот ли он, за кого себя выдаёт!
В это время толпа, окружавшая пленников, расступилась и, на ходу застёгивая коричневую ПВДшную куртку, к глайдеру подошёл совсем молодой парень, лет двадцати, с длинными тёмными волосами, собранными в хвост, и цепкими раскосыми глазами серого цвета, пылающими революционной решительностью. Судя по всему — местный «командир».
Подойдя к пленникам, он молча взял у Алекса карточку и, достав из кармана куртки нечто напоминавшее миниатюрный фонарик, «посветил» на печати.
Под лучом фонарика над печатями в воздухе заколебались голограммы каких-то цветных символов.
— Хм, пропуск подлинный. — Произнёс он, не скрывая удивления. — Но это, действительно, ничего не доказывает.
— Да я ж говорю, убитых обобрали! — Выкрикнул из-за спины командира усатый.
Командир, жестом руки заставив его умолкнуть, поинтересовался у Алекса, возвращая ему карточку:
— Кто вы и что тут делаете?
Тот открыл уже было рот чтобы соврать что-нибудь правдоподобное, но Крайн его опередил:
— Ну, вы даёте! — Невесело хмыкнул повстанец, покачав головой. — Вообще-то это — сам Атур Чермега и Брен — представители антиимперского альянса с Тунаи! А я их сопровождающий из ПВД. Наш отряд попал в засаду неподалёку отсюда, прорывались к своим. Вот… прорвались.
— А и правда, Чермега… — Донёсся откуда-то из задних рядов радостный и явно нетрезвый голос. — Похож…
— Да какой ещё, к демонам, Чермега?! — Не унимался усатый, буквально чернея от злости. — Откуда он вообще на Таллане? С каких пор вообще Тунайцы босыми в траур ходят.