Подожди, нельзя бросать, — сказал судья, — это гоже против правил.
Это как, ему ногами и локтями можно, а мне бро нельзя? Как же я буду драться?
- В таком случае, деритесь по другим правилам. Снимите с себя перчатки, возьмите в руки стулья и дубасьте друг друга, — раздраженно сказал хозяин. — А эго ни бокс, ни кикбоксинг, а черт знает что! Молотиловка... Вы еще за волосы друг друга начнете хватать!
Если я не могу применять приемы самбо, то я ухожу, — сказал голубоглазый гигант.
Ладно, можете использовать ноги и делать за, черт с вами... — разрешил Ермократьев.
Терпухин стоял на ногах покачиваясь. Горулев, почувствовавший, что противник опасен, не спешил атаковать.
Давай, Саша, врежь ему, чего ты? — подбадривал Пылинкин.
Пошел ты, — огрызнулся Горулев. Он ринулся в атаку и провел несколько хороших ударов. У Терпухина голова звенела и грохотала, как камнедробильный барабан. Он чувствовал, что нужно кончать бой одним удачным ударом.
Нужно сконцентрироваться, поймать противника на ошибке и вложить в удар всю энергию, всю оставшуюся силу. Юрий сделал один ложный выпад, еще один — и оказался в таком положении, что понял: вот момент, который нельзя упускать. Сгруппировавшись, он нанес сильнейший боковой удар. Горулев опрокинулся, как поленница. Казалось, было слышно, как хрустнули его кости.
— Поверить не могу! — завопил Былинкин. — Саша, поднимайся!
Горулев зашевелился, пытаясь встать. Терпухин подскочил к нему, занося ногу для удара.
— Эй, нельзя бить лежачего! — завопил Былинкин.
— ...два, три, четыре, пять, — считал Ермократьев. Горулев поднял голову.
— Ты в порядке? — спросил его судья.
Лейтенант кивнул, попытался подняться, но снова
распластался на ринге.
— Раз, два, три, четыре, пять, шесть, — начал по новой считать судья. — Эй, вставай! Семь, восемь, девять, все, готов!
Терпухин и Ковалев сидели в машине. Юрий слизывал с костяшек пальцев кровь.
— Юра, ты молодец, отличный бой! — возбужденно говорил Ковалев.
— Ерунда, ничего особенного. Эй, а где деньги?
— Я поменял их на баксы. Так лучше будет... Вот, они все твои... — Ковалев сунул Терпухину деньги и стал заводить машину.
— Теперь уж мне точно надо напиться, как свинье, — пробормотал Терпухин. — Просадить все эти чертовы деньги...
— В чем дело? Расслабиться хочешь? Так тут за один раз не пропьешь...
— Ничего, поехали. Я же тебе говорил, что мне надо быть поосторожнее, мне нельзя встревать в подобные дела, ведь я и убить могу.
— Ну, это уж ты загнул, — сказал Ковалев. — Я бы тебе не дал... слушай, давай в нашу станицу, к Полине завалимся...