оказывать нам поддержку всем, чем можешь. Так почему я
и мои товарищи не можем помочь тебе? Долг дружбы мне
хорошо известен, на море этому учишься быстро.
Отвернувшись, Элин ничего не говорила. Так она долго
стояла, глядя вдаль, и молчала. Молчал и Кинг, но по дру-
гой причине: он не хотел мешать ирландке в тот момент, когда человек собирается с мыслями, обдумывая те слова, которые он хочет или должен произнести.
Ты и другие ребята, – медленно говорила Элин, – по-
могли мне в трудную минуту. Там, в трюме, делили хлеб и
воду, здесь Стэрдж постоянно справляется о моем здоро-
вье, ты корзинку сплел, Майкил гребень подарил.
Кинг присвистнул, не скрывая удивления.
Ну?
Вместо ответа Элин вынула из-под нестираной рубашки
гребень, изготовленный из панциря черепахи, протянула
ирландцу. Тот взял его, покрутил в руках, рассматривая, расчесал свою шевелюру и вернул ей.
Неплохой. Интересно, где он его стащил?
Элин спрятала гребень, отбросила за спину спутанные
пряди длинных волос и продолжала:
Почему вы всѐ так заботитесь обо мне? Потому, что я
приплыла сюда вместе с вами? Или потому, что я сестра
человека, сражавшегося под знаменами Якова? Но ведь я
89
Эмиль Новер
не имею никакого отношения к тем идеям, за которые погиб
брат!
А я имею? – спросил Кинг. – Я попал сюда только по-
тому, что поддался естественному порыву и не отказался
помочь другу. Так что, можно сказать, мы оказались здесь
по одной причине.
Но ведь вы не знаете, кем я была до этого, – почти про-
кричала Элин. Она опустила глаза и уже тише добавила: – Вы
меня должны презирать. Ты… Майкил… Огл – все!
Ирландка вновь замолчала и отвернулась – чувствова-
лось, что она не может решиться сказать что-то очень важ-
ное для нее.
Кинг решил помочь ей облегчить душу.
Продолжай, красотка, если не решишься сказать сра-
зу, то, возможно, что потом говорить будет опасно.
Сэлвор правильно понял Элин. Ей необходимо выска-
зать то, что она была уже не в силах держать внутри себя.
Ирландка боялась этого, но и не могла молчать об этом.
Кинг не торопил еѐ: богатый жизненный опыт подсказывал
бывшему моряку, что если Элин сама начала этот разговор, то сама должна и вести его.
Море плескалось о старый камень. Кинг по старой при-
вычке невольно прислушивался к этой старой и вечной
песне океана, и поэтому так неожиданно для него прозву-
чали слова ирландки.
Я была уличной девкой.
Скажи Элин, что она совершала дела гораздо хуже, Кинг и тогда не пошевельнулся бы, как и сейчас. Он не ска-