Несколько копий нашли цели, в результате чего вновь прибывшие были вынуждены отступить, у них поубавилось уверенности. Мужчина со шрамами на лице поспешил к товарищам, чтобы заново к ним присоединиться. Некоторые мгновение спустя бросили копья. Прицеливались фиванцы поспешно и плохо, но один удар получился удачным. Копье вошло в глаз молодого воина, который бежал рядом с Эперитом. Его голова раскололась, словно арбуз, а ее содержимое вывалилось на руку погибшего.
В следующее мгновение Эперит поднял меч и ворвался в строй врага, прикрываясь щитом. Один человек упал на спину перед ним, зацепившись каблуком за камень. Не было времени вонзать меч в распростертое на земле тело, поскольку вперед прыгнул гораздо более крупный и сильный человек, и его клинок пронзил шит Эперита. Острие остановилось на расстоянии толщины пальца от живота молодого воина и застряло в многослойной бычьей шкуре.
Эперит резко отвел щит в сторону и вырвал меч из руки противника. Пока тот не успел прийти в себя, юноша без колебаний вонзил собственный клинок ему в горло, мгновенно убив.
Когда этот враг падал, еще один попытался зацепить ребра Эперита копьем. Но до того, как кровь молодого воина пролилась на каменистую почву, седовласый воин появился словно ниоткуда и ударил по древку копья. Оно отклонилось в сторону, а старый боец одним резким и инстинктивным движением отрубил руку неприятеля чуть ниже локтя, а потом воткнул окровавленное лезвие ему в живот. Действовал он так быстро, что о его возрасте нельзя было догадаться.
Покрытые потом и кровью воины повернулись, чтобы встретить следующую атаку. Но оставшиеся фиванцы бежали прочь. Они скрылись за гребнем горы, оставляя мертвых.
Эперит оглянулся на последствия своего первого сражения. Окружающие камни были забрызганы кровью, кругом лежали мертвые тела. Крики раненых противников прекращались один за другим: победители перерезали им горло. Юноша знал, что должен торжествовать и ликовать, поскольку убил пятерых. Но вместо этого он ощущал тяжесть во всем теле. Во рту пересохло, болело то место на ноге, где удар копья пришелся по наголеннику. Ему хотелось только сбросить доспехи и смыть кровь и грязь в ближайшем ручье, но придется подождать. Коренастый командир группы, которой помог Эперит, убрал меч в ножны и направился к нему в сопровождении пожилого воина, который спас молодому воину жизнь.
— Меня зовут Кастор, сын Гилакса, — представился он и протянул руку. Это был официальный жест, свидетельствующий о дружеских намерениях. В зеленых внимательных глазах поблескивали лукавые искорки, словно солнечные лучи в воде ручья. — А это Галитерс, начальник моей стражи. Мы — паломники с Крита, прибыли посоветоваться с оракулом.