Повелитель волшебных ключей. Астрель и Хранитель Леса (Прокофьева) - страница 37
– Да это же кот! У него на плече кот! – возмущенно запищала она. – Да еще полосатый. Ну, знаете ли! Это уже чересчур!..
Тем временем Астрель, невидимая в сумерках, одним духом перебежала мост Зевнивовесьрот. Ей казалось, что в груди у нее, раскачиваясь, бьет колокол. Не вздохнуть.
Заслышав ее частые, пугливые шаги, сборщик податей протянул свою короткопалую руку и чуть было не ухватил девушку за край платья.
– Кто тут? – хрипло крикнул он в пустоту. – Эй, деньги плати! Плати деньги!
Но Астрель была уже далеко. Не чуя под собой ног, она бежала по улицам. Каждое освещенное окно пугало ее. Свет уличного фонаря на углу заставил ее шарахнуться в сторону, словно она была ночной птицей.
Еще издали она увидела, как одно за другим зажигаются окна в королевском дворце. Слуги вереницей переходили из зала в зал, зажигая висячие люстры.
Астрель застонала. Нет, быстрее она бежать не может. А надо быстрее. Под навесом темной арки неподвижно стояли стражники, не то люди, не то статуи. Надвигающаяся ночь давила тишиной, унынием, медленно текущим временем.
Волосы Астрель зацепились за чугунный завиток решетки. Астрель безжалостно рванула спутанную прядь. Один из стражников закашлялся, прочищая горло.
Но Астрель уже торопливо бежала через сад. Розы погасли в темноте, утонули в густой черной зелени.
Лестница… Боже мой, какая она длинная! Кажется, тысячи и тысячи ступеней. Скорее! За ее спиной слышны мерные, важные шаги. Это поднимается по лестнице слуга, чтобы зажечь свечи в ее комнате. Астрель собрала последние силы. Что с ней? Ноги словно скованы цепями. Стон вместо дыхания…
Астрель рывком распахнула дверь. Все! Какое счастье, она не опоздала.
Слуга с тяжелым канделябром в руках, ступая по мягкому ковру, поднялся на самый верх лестницы.
В последний миг он успел увидеть, как закрывается дверь в комнату принцессы Сумерки. Мелькнул край серебристого платья и туфелька с острым каблуком.
Глава XI
Суд над братьями-рыбаками
И главное:
король сам скрепляет приговор печатью
Рано утром, едва только стукнула в окне первая рама, по улицам города прошел королевский глашатай.
Одежда его пестрела пышными гербами, в руке он нес длинный свиток, перевитый лентой.
– Суд! Сегодня в десять утра состоится суд! Справедливый и великодушный, в десять утра! – монотонно и равнодушно выкрикивал он на всех перекрестках.
Но у каждого, кто его слышал, тоскливо замирало сердце. Что-то будет!
День выдался непогожий, унылый. Клочковатые тучи затянули солнце. Ветер разгонял их, но тут же наползали новые.
Задолго до назначенного срока у высоких стрельчатых дверей собрались жители города. Тревожные лица. Старики грузней, чем обычно, опирались на посохи. Дети пугливо жались к матерям.