— Ох! — поморщился Прохор. — Ты кому веришь? Егорка, верно, сбёг по дороге да и пристал к разбойным людям. А теперь разным дурням, вроде тебя, рассказывает свои небылицы. А ты уши-то и развесил. Донести на него надо в тайный приказ. Там пусть разбираются.
— Я чай не дурнее других-то буду, — буркнул, обидевшись, Кузьма. — Тоже ему сперва не поверил. Где это такое видано, чтобы мужику просто так всё давали. А он говорит, что не просто так. Потом платишь частью урожая да кой-какую работку исполняешь.
— Так оно и у нас также. Стоило к чёрту на кулички лезть, чтобы подати платить. — Любопытство внутри Прохора боролось с недоверием, и недоверие пока побеждало.
— Там подати меньше намного. И десятину они не платят, — возбуждённо убеждал его Кузьма.
— Как не платят? А вера у них какая — басурманская?
— Вера у них наша, правильная, православная, и храм есть, и поп есть. Только попам там власти не дают.
— Это правильно, — крякнув, кивнул Прохор. — На кой она им?
Кузьма, окрылённый этой фразой, продолжил:
— Правит там князь Сокол. Страна зовется Русь Сибирская, али Ангария по-иному. Себя они ангарцами и кличут. Егорка говорил, что всё там лепо, но поначалу всё странно было: и что землю дают, и подати маленькие, а ещё они всех детей грамоте учат. Корабли у них сами плавают, без вёсел и паруса. Девки их, как ребята, в портках ходют. И все в сапогах, главное. Народ, конечно, в лаптях шмыгает, а вот если ехать куда или военному делу учиться — всем дают одёжку хорошую и сапоги новые. Егорка тоже был одет не по-нашему и в сапогах. А сапоги справные.
— Видно, богато они там живут, если даже Егорке сапоги задарма дали. — Ситуация все больше и больше начинала занимать Прохора. Он уже думал о том, как на этом можно заработать.
— Вот и я тоже так мыслю. Егорку они воинскому делу учить начали. Он к этому способный очень оказался.
Хозяин прервал гостя на полуслове:
— Обожди-ка, ты сказал, что с Егоркой в монастыре свиделся? А какого лешего он там делал?
— Так они к отцу Серафиму приезжали. Икон купить и книг церковных, утвари всякой для храма. Мне это Андрей сам сказал.
— Какой такой Андрей? — прищурился Прохор.
— Андрей — это их главный. То ли воевода, то ли голова приказа. Я так и не разобрал. Но то, что он не простой дьяк, — точно. Птица важная. Боярин, наверное. Егорка ему даром что в рот не смотрел. И главное, не со страхом, а с уважением.
— Ну, а дальше что было? Рассказывай, не томи душу!
— Не нукай, не запряг. — Кузьма почувствовал, что Прохор просто сгорает от любопытства, и теперь отыгрывался за прошлое пренебрежительное отношение к себе. Он с важным видом почесал худой живот, как бы намекая на обед, посмотрел по сторонам и не спеша продолжил свой рассказ: — Так вот что я там говорил-то?