Аманда жестом попросила его продолжать, и Бэленджер сообщил:
— Но в кубе оказалась дыра. Я разглядел, что внутри лежит металлическая коробка, и кинулся домой. Когда я рассказал о находке отцу, он в первые минуты рассердился. Я ведь играл на стройплощадке, где меня могло придавить обломками, а то и вовсе убить. Но, узнав о моей находке, он решил отправиться туда вместе со мною. На следующее утро отец попросил рабочих вскрыть блок. Я хорошо запомнил его слова: «Только, ради бога, не повредите содержимое!» Рабочие заинтересовались находкой ничуть не меньше, чем мы. Больше того, многие учителя и ученики, прослышав о случившемся, прибежали на стройплощадку. Рабочий взял крепкую фомку и, изрядно попотев, вытащил металлическую коробку размером с большую телефонную книгу. Крышку накрепко прихватило ржавчиной. Школьники стали требовать, чтобы рабочий немедленно взломал ее, но отец сказал, что необходимо провести торжественную церемонию и организовать под это дело сбор пожертвований. Желающим увидеть вскрытие капсулы можно будет продавать билеты, а деньги пустить на приобретение книг для библиотеки. Все согласились, что идея замечательная. Директор школы обратился в газеты, на телевидение и радио, чтобы широко оповестить о находке. Торжественная процедура вскрытия послания должна была состояться в большом школьном зале во второй половине воскресного дня. Запланировали телевизионный репортаж. Была продана тысяча билетов по доллару.
— Что же оказалось в капсуле? — спросила Аманда.
— Этого так никто и не узнал.
— То есть как? — изумилась Аманда.
— Капсула времени хранилась в шкафу, а тот стоял в кабинете директора. Ночью накануне торжественной церемонии кто-то забрался в школу, взломал дверь кабинета и похитил капсулу. Нетрудно представить, какое разочарование постигло всех. Я до сих пор не перестаю гадать, что же именно школьники сорок второго года считали достойным того, чтобы передать будущим поколениям.
Дом находился за квартал от Грамерси-парка, на Восточной Девятнадцатой улице. Это место можно было бы назвать историческим заповедником района. По случаю субботы автомобильное движение оказалось небольшим. Небо затянули облака, и в легких курточках было прохладно. Остановившись перед одним из почти одинаковых домов, занимавших обе стороны улицы, Бэленджер и Аманда разглядывали потемневшую от времени бронзовую табличку, извещавшую, что дом построен в 1854 году. Над входом висела еще одна, с надписью «МАНХЭТТЕНСКИЙ КЛУБ ЛЮБИТЕЛЕЙ ИСТОРИИ».
Они поднялись по ступенькам и оказались в полутемном вестибюле, который, похоже, совершенно не изменился за прошедшие полтора века. На специальном мольберте красовался плакат с изображением благообразного мужчины с седыми волосами и усами. Он был худощав, от уголков глаз разбегались морщинки, одет в старомодный костюм и держал в руках металлический цилиндр со следующей надписью: