как русскими войсками была занята почти вся Белоруссия!), а из всей
освобожденной до Львова и Замостья Украины к России по Переяславской унии
присоединялось только Левобережье. В результате к концу Московского периода,
если не считать украинского левобережья (присоединенного не завоеванием Москвы,
а благодаря движению малороссов) конфигурация западной границы России была хуже,
чем до правления Ивана Грозного.
И вот в течение одного XVIII столетия были не только решены все задачи по
возвращению почти всех западных русских земель, но Россия вышла к своим
естественным границам на Черном и Балтийском морях. Важнейшими вехами на этом
пути было присоединение Балтийского побережья, Лифляндии и Эстляндии в 1721 г.,
возвращение северной и восточной Белоруссии в 1773 г., выход на Черноморское
побережье по результатам турецких войн 1768–1774 и 1787–1790 гг., ликвидация
хищного Крымского ханства в 1783 г., возвращение южной Белоруссии, Волыни и
Подолии в 1793 г. и присоединение Курляндии и Литвы в 1795 г. В течение более
полутора столетий российское оружие не знало поражений, и (за единственным
исключением неудачного Прутского похода 1711 г.) каждая новая война была
победоносной. В целом можно сказать, что в Московский период несмотря на
отдельные успехи, внешняя политика была безуспешной, в Петербургский же —
наоборот — несмотря на отдельные неудачи в целом исключительно успешной.
Европейская территория страны и её население практически удвоились по сравнению
с допетровским временем, и только это обстоятельство позволило России играть в
мире ту роль, которую она в дальнейшем играла.
Расширение территории империи в XIX в. не было ни иррациональным, ни случайным,
а преследовало цель достижения естественных границ на всех направлениях. В
Европе её территориальный рост завершился с окончанием наполеоновских войн,
когда был создан такой миропорядок, в котором Россия играла первенствующую роль.
Приобретение присоединенных тогда территорий (Финляндии в 1809 г., Бессарабии в
1812 г. и значительной части собственно польских земель в качестве Царства
Польского в 1815 г.) часто считают излишним и даже вредным для судеб России.
Однако Бессарабия относится к территориям, входившим ещё в состав Киевской Руси,
а присоединение Финляндии при крайне важном и выгодном геополитическом положении
(сочетающимся с крайней малочисленностью её населения) ничего, корме пользы
принести не могло. (Если что и было ошибкой, то разве что предоставление ей
неоправданно широких прав, позволивших в начале XX в. превратиться в убежище для