серьезно, и те, кто действительно хотел это сделать — делали, и в немалом числе.
Из этнических евреев вышли тысячи чиновников и офицеров, в т.ч. и генеральских
чинов (в порядке исключения иным гражданским чиновникам генеральских рангов
случалось даже сохранять иудейское исповедание). В конце XIX в. среди членов
высшего сословия насчитывалось около 4 тыс. только самых недавних (назвавших
родным языком еврейский) выходцев из этой среды, не считая давно
ассимилировавшихся.
Но не меняя исповедания евреи имели возможность входить в состав культурного
слоя России. При примерно 4% в населении евреи составляли среди учащихся
гимназий в 1865 г. 3,3%, в 1870 — 5,6, в 1877 — 10, в 1881 — 12,3%, в
университетах они составляли в 1881 г. 8,8%, в 1886 — 14,5, в 1907 — 12,1, в
1911 — 9,4% (на некоторых факультетах их было ещё больше, например, в 1886 г. на
медицинском факультете Харьковского университета их было 41,5, а на юридическом
— 41,2%). В этом плане довольно интересны данные относительно состава студентов
по Новороссийскому университету (в Одессе). С основания (первый выпуск 1868 г.)
и по 1890 г. включительно из 1835 выпускников было 1 320 чел. (71,9%) были
православного исповедания, 164 (8,9%) — католического, 268 (14,6%) иудейского,
по 2% (37 и 34 чел.) лютеран и армян, прочих менее 1% (6 караимов, 4
мусульманина и 2 меннонита). Если первые несколько лет наиболее заметной группой
из иноверцев были католики (от 17 до 27% всех студентов), то последние 7 лет —
иудаисты (в 1886–1890 гг. 28–31% всего контингента), что говорит о том, что
пресловутая трехпроцентная норма имела, скорее, символическое значение. Кстати,
когда в 1915 черту оседлости и процентную норму фактически вовсе отменили, на
1-м курсе Новороссийского университета из 586 чел. оказалось 390 евреев.
Причем особое отношение к евреям почему-то обычно инкриминируется именно власти,
хотя она как таковая едва ли имела тут какие-то свои специфические интересы, а
лишь отвечала условиям, заданным ей изначально как блюстительнице религиозной
традиции. Власти вообще не очень свойственно ни с того, ни с сего проявлять
инициативу в гонениях на ту или иную категорию своих подданных, даже не очень ей
симпатичных; таковая обычно идет снизу (тому, кто привык винить в
индо-мусульманских столкновениях колонизаторов, придется перенести эту вину и на
молодую индийскую демократию).
* * *
Какую бы сторону функционирования власти мы ни взяли, всюду обнаруживается
противоположность между практикой исторической России и советским государством.