и его пальцы пробегали по потертому грифу, ему случалось грезить о непритязательной карьере музыканта: найти кавер-группу и играть по барам, как в старые добрые времена. Переигрывать привычные блюзы и рок семидесятых, думая только о следующей партии, зажигать в глазах посетителей огонек ностальгии… С тех пор как Ари обосновался в этих краях, он уже два-три раза сыграл с безбашенными ребятами из рок-группы «Сурок-эксгибиционист», выступавшими в барах Абесс, с которыми свела его жизнь в одном квартале. В такие минуты ему удавалось забыть обо всем на свете, и желание подать в отставку, чтобы наконец целиком посвятить себя старому пристрастию, день ото дня донимало его все сильнее.
И все же приходится признать: стоило упомянуть о его незавершенном расследовании, как тотчас дали о себе знать призраки прошлого.
По непонятным причинам его последнее дело было преждевременно закрыто, и эта тайна отдавала горьким привкусом неразрешенной загадки. Впрочем, то, что его лишили возможности довести расследование до конца, только усилило отвращение, которое он отныне испытывал к работе всех секретных служб. Еще одна капля, переполнившая и без того налитую до краев чашу.
Несколько месяцев назад, идя по следу серийного убийцы Трепанатора, Ари разогнал тайное братство — общество «Врил», обвинявшееся в похищении шести страниц из загадочного манускрипта XIII века — тетрадей Виллара из Онкура. Соединенные в правильной последовательности, эти шесть страниц указали на заброшенный вход в подземелье, где Ари нашел старинные документы. Но как только он собрался исследовать таинственный туннель, военные объявили его «секретным объектом» и попросту запретили к нему приближаться. По сей день Маккензи — впрочем, как и широкая общественность, — так и не знал, что скрывается в чертовом подземелье. Каким образом туннель в самом центре Парижа, всего в сотне шагов от собора Парижской Богоматери, столько времени оставался незамеченным? А главное — куда он вел?
Упоминая об этом расследовании, агент ССЦ прекрасно знал, что разогреет любопытство аналитика. Но теперь Ари был уверен лишь в одном: он не может доверять ни одной спецслужбе, и если когда-нибудь и найдет решение этой загадки, то сделает это сам. Своими методами.
Ари заинтересовало другое: то, что встреча произошла в обход официальных каналов. С чего вдруг ССЦ не связался с ним через его начальство? И вообще, почему агент, пытаясь переманить Ари, вздумал чернить в его глазах французские спецслужбы и министерство внутренних дел? Это могло означать лишь одно: европейские спецслужбы заняты расследованием, о котором не спешат сообщать французам. Что странно само по себе, так как противоречит всем официальным договоренностям.