Эльфийский клинок (Перумов) - страница 2

Цок-цок, цок-цок. Всё гуще тьма; тени вдоль дороги выстраиваются в длинные ряды. Хоббиту кажется, что он узнаёт их. Вот – разве не стройный эльф-воитель приветственно машет ему рукой? Или разве вон там не опёрся на тяжёлый боевой топор неунывающий гном, беспечно раскуривший трубочку?..

Хоббит давно бросил поводья, и пони брёл сам по себе… Ничего не было лучше этих одиноких прогулок летними ночами, когда оживают старинные сказки и предания, когда в любую минуту ожидаешь нападения, когда рука сама тянется к эфесу…

Под развесистыми вязами дорога делала крутой поворот. Здесь было самое страшное место. Слева сквозь заросли пробивался призрачный блеск глубокого, тёмного пруда, окружённого густым ивняком. Здесь всегда собирались ночные птицы: их странные, непривычные для хоббичьего слуха голоса раздавались особенно громко. Но для замершего в седле всадника это свистела и гукала глумливая свита Девятерых, возвещая их скорое появление. Хоббит закрыл глаза и представил их себе: чёрные кони, точно сотканные из мрака, в плотных наглазниках – внутри их горит колдовской огонь, их взгляды нельзя выпускать наружу – мчатся, мчатся сквозь ночь, ветер рвёт чёрные плащи Всадников, бьются о бёдра длинные бледные мечи, от которых нет ни защиты, ни спасения, неистовой, нелюдской злобой горят пустые глазницы, а чутьё жадно ищет запах свежей крови… Вот-вот свита умолкнет, заросли бесшумно раздвинутся, и хоббит окажется лицом к лицу с Предводителем Чёрных Всадников. Жутко и заманчиво! Заманчиво оттого, что в глубине души хоббит знал: ничего подобного не случится, кусты останутся недвижными, и, спокойно миновав это место, он повернёт назад, чтобы успеть выспаться перед трудным, полным домашних хлопот днём. Будет обычно-размеренная жизнь, в которой всё известно заранее и ничто не меняется и измениться не может…

Пони внезапно всхрапнул и остановился. В освещённом лунным светом проёме между стволами возникла коренастая фигура, на две головы выше хоббита. Неизвестного окутывал плотный плащ, так что видна была только отставленная в сторону рука с длинным посохом.

Волосы у хоббита встали дыбом. Его охватил леденящий сердце ужас, голос пресёкся, крик умер на губах… Неизвестный сделал шаг вперёд. Пони попятился, дёрнулся – и потерявший равновесие хоббит покатился в придорожную траву. Раздался торопливый перестук копыт – пони проворно удирал куда глаза глядят. Забыв обо всём на свете, хоббит перекатился на живот и вскочил, обнажив меч. (Сколько раз у себя в комнатке он гордо выхватывал его из ножен, воображая, что сражается с орком или троллем!) Оружие тускло блеснуло, придав хоббиту храбрости.