– Подкоп? – вдруг загремел Древобород. – Подкоп? Ах я старый трухлявый пень! Идёмте! Идёмте скорее! Впрочем, – он уже остывал, – не следует быть торопливым. Что касается того, когда это было по вашему счёту, – право же, не знаю. У нас свой календарь. Могу сказать лишь, что это было после того, как раскрылись те листья, что сейчас на ветвях. Вам следует отдохнуть. Сейчас я принесу нашего питья, из самых чистых горных источников!
Он повернулся к скале и вскоре пригласил друзей к заменявшей стол каменной плите, на которой стояло четыре каменные же чаши – одна очень большая и три поменьше. Он наполнил их из трёх различных кувшинов, мягко светившихся – один нежно-золотистым, другой розовато-шафранным и третий – изумрудно-зелёным цветом.
– Золотистый – это мне, – тихо молвил Древобород, – напиток повидавшей и пожившей старости, цвет осенних листьев. Розовый – зрелости, он приумножит ваши силы, почтенные гномы, и поможет взглянуть на мир неочерствевшим взглядом. А зелёный – цвет молодости, он для Фолко, ему, как и тем памятным всем энтам молодым его соплеменникам, очень нужно подрасти!
Он вздохнул и поднял чашу. Остальные взялись за свои.
Хоббит с трепетом коснулся губами густой влаги в каменной чаше; от питья исходил мягкий, терпкий аромат пробуждающихся почек, расцветающей весенней земли, от которого начинала слегка кружиться голова и появлялась какая-то бесшабашная удаль, словно и не было долгого года нелёгких испытаний и горьких разочарований. Фолко осушил чашу медленно, смакуя каждый глоток небывалого напитка, и, когда он опустил её, он увидел, как посветлели лица друзей, а Малыш, похоже, метил налить себе ещё.
– Нет, нет! – остановил его Древобород. – Этого нельзя пить много. Одной чаши тебе хватит надолго… очень надолго. – Он неожиданно печально улыбнулся. – Как вам понравилось?
Друзья в один голос принялись благодарить Старого Энта.
– Я рад, рад, очень рад, – вновь улыбнулся тот. – Если вы хотите отдохнуть, то спите – здесь у меня тихо и покойно, я не пущу сюда ветры.
– Нет, – бросив взгляд на небо, сказал Торин. – Я словно и не странствовал последний месяц! Может, пойдём к Ортханку прямо сейчас?
Древобород легко согласился, подсадил хоббита себе на сгиб могучей руки, и они зашагали на север вдоль края гор по поспешно расчищаемому для них лесом зелёному коридору.
Древобород шёл не торопясь, примеряя шаг к поспешающим следом за ним гномам. Фолко принялся осторожно выспрашивать его о причинах ссоры леса с людьми Рохана.
– А!.. – отмахнулся энт. – У них свои пути, и я не держу на них сердца. Но я не позволю, чтобы кто бы то ни было касался моих лесов! Они привыкли смотреть на деревья лишь как на пищу для их костров и топок, в лучшем случае – как материал для их домов. Они не понимают и лезут со своими топорами, точно орки, которых мы вместе били в ту Великую Войну!.. А тут еще и властитель Повелителей Коней, не тот, конечно уже, не добрый Теоден, – Древобород вздохнул, – решил стать властелином не только над своими степями, но и над горами и сразу полез к Исенгарду. Он – человек, и хоть сам король, подданный Великой короны Запада, – в глазах Древоборода мелькнула едва заметная усмешка, – я не пропустил ни его людей, ни его самого. Глупые, они принялись пакостить мне и другим энтам, они пытались пробраться в крепость тайно!.. И теперь люди не забывают швырнуть факел в кусты – если считают себя в безопасности. Кое-кого из них хьорны убили. – В голосе энта слышалось искреннее сочувствие, но были в нём и неколебимая твёрдость, и уверенность в своей правоте. – Да, кое-кого убили, и с тех пор они стали бояться леса. Редко кто из них рискнёт зайти в него – таких мы просто не пускаем вглубь. А бывают и такие, что несут с собой огонь! Но уже тут мы не мешкаем. Смерть поджигателям! – Древобород издал низкий угрожающий рык. – Когда-то старина Гэндальф сказал мне, чтобы я не мечтал занять своими лесами всю землю и задушить все прочие свободные создания, но, право же, иногда мне очень бы хотелось, чтобы наши леса тянулись до самых гор Эред Нимраис!