…Сон ли был это или явь? Из серой мглы вдруг выступила высокая тонкая фигура человека с громадным филином на плече. Хоббит узнал Радагаста.
– Наконец-то я нашёл тебя, – быстро и тревожно заговорил бывший маг. – Силы мои не те, времени мало. Слушай же! Пришла беда, откуда я и ждал. Ангмар поднялся! Торопись, ты нужен мне на севере. Жду тебя в Пригорье. Торопись…
Волны заколебавшейся серой мглы поглотили фигуру Радагаста, и хоббит, обливаясь холодным потом, подскочил на жёсткой постели, ошалело таращась в темноту. Что это было? Диковинный сон или действительно предостережение? Сердце бешено колотилось, лёгким не хватало воздуха… Неужели Торин был прав? Неужели война? Только теперь Фолко кожей ощутил ледяное дыхание страшного слова. Война! Что же будет с его Бэкландом? С Хоббитанией? Надо упредить, послать известие!
Хоббит отчаянно затряс мирно спящего Торина. Со сна гном не сразу взял в толк, что от него хочет его друг, а поняв, так и сел, широко разинув рот.
– Он звал меня в Пригорье… Но как же мои соотечественники? – Хоббит до крови закусил губу.
– Погоди, – мрачно бросил Торин, яростно скребя бороду. – Уверен ли ты, что всё это тебе не приснилось? – Фолко беспомощно развёл руками. – Ох, уж эти мне сны твои, вразуми меня Дьюрин! Ну что тут поделаешь? – Он сунулся к окну. – Ночь вроде светлая, дорогу видно… Давай буди Малыша, а я займусь нашими пони…
Растолкать Маленького Гнома оказалось непросто, и в конце концов его, полусонного, выпихнули на холодный ночной ветер. Полная луна давала достаточно света; по пустынной призрачной дороге трое друзей торопились к далёкому чёрному горизонту, где небо сливалось со столь же чёрной землёй.
Утро, холодное, бессолнечное, они встретили в добрых восьми лигах к северо-востоку от Сарн-Форда. Днём эти места оказались куда как уютными и обжитыми. Отдыхая после ночной гонки, друзья потягивали пиво в придорожном трактирчике; пели последние петухи, только что прошло стадо, заспанный трактирщик вынес им полные кружки. Заведение это стояло на дальнем краю селения, поэтому они первые услыхали бешеный топот копыт мчащегося по ведущей от Пригорья дороге всадника.
У Фолко ёкнуло сердце. Кто может столь немилосердно гнать коня в такую рань?
Ответ пришел быстро. У изгороди осадил взмыленного жеребца усталый, еле держащийся на ногах человек. Бело-синий плащ был заляпан грязью, из-под сбитой шапки торчали слипшиеся от пота волосы.
– Эй, есть тут кто? – раздался хриплый голос всадника, и хозяин выскочил ему навстречу. – Буди народ! – повелительно бросил ему прискакавший. – Да живее, живее поворачивайся! Мне ждать нельзя, к вечеру в Сарн-Форде нужно быть.