Чёрно-бело-чёрное знамя трепетало над шлемом знаменосца. Впереди отборного отряда, привстав в стременах, летел Вождь. Следом за Королём-без-Королевства валом валила кхандская конница.
«Ничего странного, – отрешённо подумал Эодрейд. – Всё, что мог сделать ты, Олмер, – это бросить в бой свою конницу. Только едва ли теперь это поможет».
Олмер вырвался вперёд, заметно опережая своих соратников. Во взнесённой руке Олмера король увидел длинный меч со странным чёрным клинком, от которого, казалось, катились волны сухого, злого жара.
Тхеремские конники прянули в разные стороны перед Олмером, словно плотва перед щукой.
Сухой жар сменился глубоким, ядовитым холодом. Эодрейд вдруг почувствовал, как на затылке у него зашевелились волосы. Нет, не зря смерть оказалась не властна над Королём-без-Королевства… иными, сверхчеловеческими силами оказался наделён он, хоть и не пускал до сего времени в ход…
Растерянность всадников левого крыла дорого обошлась воинству Божественного Хенны. Кхандцы опрокинули тхеремскую конницу и немного погодя ударили в бок и спину перьеруким.
Вскоре всё было кончено. И хотя ятаганы орков вместе с мечами эльдрингов отведали вражьей крови, войско Хенны оказалось скорее рассеянным, чем перебитым. Уцелевшие поспешно отступали на юго-восток, туда, где располагалась ставка Божественного…
Это случилось девятнадцатого февраля.
ФЕВРАЛЬ, 22, ВЕРХОВЬЕ БРОНЗОВОЙ РЕКИ
– Дьюрин! Прям словно и не уходили никуда. – Малыш пыхнул трубочкой.
– Ага, на прежнее место и вернулись, – кивнул Торин.
Эовин молчала. В последнее время она вообще говорила мало. После того как юную роханку поглотила огненная стена, а магия Серого – или Олмера – уберегла Эовин от лютой смерти её, единственную, – девушку словно подменили. Без единой жалобы она проделала весь путь от Умбара до Бронзовой реки и потом от Бронзовой до морского прибрежья; без единого слова упрямо лезла вперёд, когда небольшое войско Фарнака и Вингетора пробивалось сквозь леса и болота обратно к ставке Божественного.
Война пошла совсем не так, как это мнилось Хенне, ещё полтора года назад никому не ведомому вождю небольшого тарегского рода. Нельзя сказать, что он действовал так уж бездарно. Напротив – со своими силами он сделал всё, что мог. Но теперь уже было ясно, в чём корень его могущества. И хотя принц Форве тревожно хмурился при виде настоящих человеческих рек, что текли в обход озера Сохот на северо-запад, с боем пробиваясь через заставы Скиллудра, все понимали, что дело сейчас совершенно не в Хенне. Собственно, о нём теперь почти и не говорили. Все знали – суть не в том, чтобы разбить его войска или взять штурмом крепости. Дело только в Адаманте. В нём одном.