Колчан хоббита почти опустел. Небольшой отряд прошёл по телам воинов Божественного; в первых рядах бились гномы, эльфы принца Форве прикрывали их не знающими промаха стрелами, тратя на прицеливание меньше времени, чем обычный человек – на то, чтобы мигнуть.
Фолко выпустил последнюю стрелу и выдернул меч. Отбил ложный замах… поворот… атака! Клинок нашёл слабое место в доспехе тарега, Фолко перешагнул через упавшего, чтобы тотчас же отразить новый удар. «Если Хенна не дурак, то ему надо бы сейчас скрыться; хотя, вполне возможно, для поддержания огненного заклятья требуется сидеть на одном месте…»
Хенна не сидел на месте. Однако же он и не пустился в бегство. Входной полог золотого шатра отлетел в сторону, в проёме появилась фигура человека.
Он был обнажён до пояса, на груди, сияя нестерпимым Светом, висел Адамант. В руках Хенна сжимал не меч, не топор и не молот, а широкий изогнутый клинок, подобный тому, что принадлежал Санделло, насаженный на длинное копейное древко.
Торин зарычал от боли, невольно отворачиваясь, – Свет Адаманта хлестал по глазам, точно раскалённая плеть. Малыш, довершая движение, проткнул насквозь ещё одного тарега – и, тоже не выдержав, закрыл глаза локтем. Принц Форве, плотно зажмурившись, выпустил стрелу – широкое лезвие перерубило её в воздухе. Хенна громко расхохотался – безумным, диким смехом. Похоже, он уверовал в собственную неуязвимость.
– Кул-ла, кул-ла, Хен-на! – взвыл он нечеловеческим голосом, и остатки его ближней охраны, забыв обо всём, ринулись на горстку дерзких бойцов. Сам Хенна шёл в первых рядах. Смотреть на Адамант было невозможно.
Несколько стражников сразу же упали, пронзённые стрелами. Но потери не обошли и соратников хоббита. Рагнур со стоном зажимал ладонью широкую рану в левом боку, откуда хлестала кровь; Вингетор сразил троих, прежде чем удачно брошенное копьё вонзилось ему между лопаток…
– Кул-ла! Хен-на!
Как тяжело бьётся сердце… как медленно двигаются руки, словно Свет Адаманта обратился в липкую паутину…
Хоббит бился вполоборота к Божественному, несколько раз Фолко спасала от верной смерти лишь несравненная мифрильная броня. Меч хоббита стал алым по самую рукоять, под ногами громоздились тела.
А тем временем Хенна сам вступил в бой, и лезвие его странного оружия тотчас же проскрежетало по пластинам брони Торина.
Тангар ответил стремительным выпадом, Хенна подставил древко, поворачиваясь грудью к Торину. Свет Адаманта ударил тому прямо в глаза, и в тот же миг выпущенная принцем Форве стрела вонзилась Хенне в грудь.
Божественный лишь издевательски захохотал, выдёргивая древко из раны.