. Я уже исписал тетрадь. Может, мне стоит выбросить все это в помойку вместе с очистками.
ТЕТРАДЬ НОМЕР ДВА
К
У моста — авария.
—Три хот-дога?
—Да, all-dressed[47].
—По вечерам в пятницу столкновения — сплошь и рядом.
—Ты, случайно, не знаешь, где можно купить кошку?
—Да их здесь уйма бродит, бери любую.
—Мне абы какая не нужна, я хочу сиамскую.
—Ну, это я не знаю.
—Тогда пока.
—Пока.
—Ой, а к тебе кто-то пожаловал.
—Чего-о?
—Гады-полицейские из Сент-Анн, да еще с мигалкой.
—Они провинциального подчинения, не сельские.
—Добрый вечер.
Даже по тому, как они тормозят, как распахивают дверцы машины, как стоят, как осматриваются вокруг, поправляя пояса, как подтягивают штаны, прежде чем сделать первый шаг, сразу видно: провинциальная полиция.
—Привет, Франсуа!
—Добрый день, Альфред. Чем мне вас угостить?
—Пока ничем. Ничего не надо. Ты, кстати, мог бы закрыть свой фургон и явиться в отделение?
—А что случилось?
—Hit and run[48].
—Что-то с Маризой? Да?
—Она что, тебе недавно звонила?
—Нет, мы не договаривались. Или, может, договаривались. Что-то серьезное?
—Нет, не думаю.
—Подожди, я сейчас все закрою, возьму тетради и поеду с тобой.
А мы-то к тому же с ней и не разговаривали! Вот она и выбрала сегодняшний день, чтобы я расчувствовался. Терпеть не могу нестись во весь дух, ничего за собой не убрав. Завтра утром все будет в бляхах застывшего жира. Но с полицией спорить бессмысленно, особенно с Альфредом, который словно родился на радость своему отцу прямо в полицейской форме. Они усадили меня на переднее сиденье, я — посередке, и даже приобняли меня за плечи в знак утешения. Я тем не менее не задавал им никаких вопросов.
—Сейчас поедем в отделение на опознание вещей, это будет быстро, там только сумка и туфли...
—А она-то сама где?
—Они отвезли ее в Монреаль, но я еще не знаю, в какую больницу. Должны позвонить.
—У нее нет видимых травм. Я думаю, она просто в состоянии шока, она так орала на обочине оврага. Нам позвонил неизвестный, возможно, но был перепуганный водитель. Мы постарались немедленно приехать на место, но в пятницу вечером, когда народ едет за город...
О
Я вот уже целый час, как в участке, а из больницы все еще никаких вестей. Наверняка это не авария, а подстроенное дельце вроде того, как после нескольких месяцев, что мы встречались с Луизой, она возьми да и залети. Этого не должно было произойти, ведь мы соблюдали меры предосторожности, и я решил, что это всего лишь несчастный случай — или просто какая-то ерунда на постном масле. Мой брат Артур меня, однако, предупреждал, он говорил: ты едешь к черту на кулички, Леви — медвежий угол, осторожнее с девчонками, не успеют они выйти из монастыря, и ты в одно прекрасное утро окажешься, как дурак, с серебряным хомутом на шее и подпиской на «Золотое кольцо»