— Шомполами их! Шомполами! — зло сказал войсковой старшина. — Да я бы….
— Подожди, — перебил полковник. — Генерал Анциферов обратился к мобилизованным с речью и осудил дезертирство, сказав, что они понесут наказание. И что же? В ночь на девятнадцатое сбежало шестьдесят, а в ночь на двадцатое — остальные. И так везде. Да, пропадает, пропадает Россия…
— Н-да!.. — протянул войсковой старшина. Он прихлебнул из рюмки и посмотрел на толпу.
Там, возвышаясь над всеми на целую голову и держа под руку полную молодую даму в бриллиантах, проходил старик с окладистой седой бородой.
— Кто этот высокий? — спросил войсковой старшина.
— Прасолов. Разве не знаешь? После Морозова самый богатейший в России купец, — пояснил полковник, глядя вслед старику, снисходительно отвечавшему на заискивающие поклоны знакомых. — А эта мамзель — его содержанка. Он взял ее из «Виллы Родэ» [39]. А вон, гляди, Демидов — любитель прекрасного пола, — он показал на маленького щупленького старика, который, семеня тонкими ножками, шутил о чем-то с красивой девицей в розовой шляпке, поглядывая на нее снизу вверх.
— А у старикашки губа не дура, — заметил войсковой старшина, — смотри, какую подхватил.
— Все денежки делают, — сказал полковник, вздохнув. — Эх, канальство, мне бы хоть часть такого богатства!
Он аккуратно поддернул широкие рукава повыше манжет и, взяв бутылку, налил рюмки.
— Да, неплохо бы деньгу зашибить, — проговорил в раздумье войсковой старшина. — Сейчас бы они, ох, как пригодились!
— Они всегда нужны. — Полковник перегнулся через стол и быстро спросил: — Хочешь хорошо заработать?
— Гм… Странный вопрос! А кто не хочет? Полковник вытер платком лысую голову.
— Видишь на рейде пароход возле английского крейсера? — спросил он, кивнув через плечо.
— Ну, ну?
— Это союзники прислали из Константинополя колючую проволоку. Так сказать, по моему ведомству. Да. А сегодня утром приказ — срочно возвратить все пароходы в Константинополь для погрузки тяжелой артиллерии, танков и аэропланов.
— Ну и что же?
— Вот я и думаю вернуть этот пароход неразгруженным и загнать проволоку обратно союзникам. И к черту! — сказал полковник, вытирая лицо.
Войсковой старшина, раскрыв рот, некоторое время молча смотрел на него.
— Позволь, Григорий Назарыч, я не совсем тебя понимаю, — заговорил он с сомнением. — Как же так? Проволока-то для укреплений?
— Ну и наплевать! Я еще раз тебя спрашиваю: хочешь заработать? Только ты не виляй, прямо скажи. Я это дело еще утром обдумал. Позвал тебя сюда, чтобы договориться.
Войсковой старшина с опаской пожал плечами.