— Мне все равно. Я не желаю видеть ее.
— Ей некуда будет пойти.
— Я выплачу ей жалованье за месяц вперед.
— Это спасет ее от голодной смерти, но ненадолго.
— Пусть найдет работу. Она дочь священника, и может работать гувернанткой.
— С ее внешностью? Да ни одна из дам высшего общества не потерпит ее рядом со своим мужем.
— И я тоже, — сказала Эмма, глубоко уязвленная, что в ее присутствии он может говорить о красоте другой женщины.
— Мадам, мисс Джонсон мне как старшая сестра. Я не могу выбросить ее на улицу.
— Будь по-вашему, — холодно согласилась Эмма. — Но тогда я отказываюсь платить по вашим счетам.
Теодор замолчал.
— Мисс Джонсон мне как сестра, — тихо выговорил он. — Больше чем сестра. Когда я был маленьким, она заботилась обо мне. Вы не представляете, что за атмосфера была в этом доме. И в благодарность я должен вышвырнуть ее на улицу?
— Мне все равно, — упрямо повторила Эмма, не в силах признать ошибку и пойти на попятную. — Вы не можете пожертвовать одной мисс Джонсон ради остальных?
Мисс Джонсон стояла за дверью и все слышала, но так задумалась, что не услышала, как Теодор встал и вышел из-за стола. Он столкнулся с ней нос к носу.
— Мэри, — от неожиданности он назвал ее по имени, и Эмма слышала это.
— Милорд, — тихо сказала мисс Джонсон. — Я уйду, не беспокойтесь. Остальные не должны пострадать из-за меня.
Подхватив мисс Джонсон под руку, Теодор увлек ее в свой кабинет.
— Не говорите глупостей, мисс Джонсон, — тихо возразил он. — Куда вы пойдете?
— А куда пойдут все остальные, если леди откажется платить им? — заносчиво спросила Мэри.
— Она не откажется, — сжав зубы, пообещал Теодор. — Я сумею убедить ее.
— Милорд… — начала женщина и осеклась.
— Что, мисс Джонсон? Ну договаривайте, не бойтесь.
— Все… в поместье знают, как вы вынуждены унижаться перед этой… леди, чтобы поддержать всех, чтобы дать всем возможность встать на ноги.
— Что значит «знают»? — после паузы спросил Теодор.
— Сначала… Сьюзен слышала, как леди кричала на вас ночью, про деньги и про то, что вам придется очень постараться. Она рассказала всем, когда…
Ладно, это он мог и сам предположить, подумал Теодор. Эмма тогда кричала на весь дом.
— А потом? — потребовал он продолжения.
— А потом… появились деньги, и все решили, что вы выполнили ее условие. И то, как вы постоянно спрашиваете ее согласия в случае тех или иных трат…
— Ты не договариваешь, Мэри, — сказал он.
— Нет, это все, — покачала она головой, опустив глаза.
— Ты никогда не умела врать, — вздохнул он. — Кто-то видел меня там, в кабинете, так? Или слышал.