. Если тебе нужны мои деньги, ты будешь умолять, — прошипела она.
— Миледи, я умоляю вас не выгонять Мэри из этого дома. Я прошу вас оплачивать дальше все счета. На ваших условиях.
«Я прошу вас простить меня за смелость иметь сестру,» — едва не сказал он, но вовремя сдержался. Как странно — он вовсе не чувстововал себя униженным, он только глубоко презирал и ненавидел леди Эмму Эшли. Но если ей так хочется — пусть думает, что получила свое.
— Хорошо, — надменно сказала Эмма и выплыла из комнаты.
Мэри подошла к брату, опустилась рядом с ним на колени и обняла его.
— Ты не должен был поддаваться ей, Теодор, — плакала она.
— Она права, мне нужны ее деньги, — глухо сказал Теодор, обнимая сестру.
— Я достану денег, — сказала она.
— Как? Став куртизанкой? Других возможностей разбогатеть с нуля для женщины я не знаю. Я не могу позволить тебе принести эту жертву, — он улыбнулся.
— Но кто-то же должен принести себя в жертву ради тебя! Ты все для всех делаешь, но какой ценой, Теодор…
— Не волнуйся, Мэри. От унижений не умирают.
— Тварь, — выругалась Мэри.
— Мэри! — изумился Теодор, отодвинул от себя сестру и поглядел ей в глаза. Никогда раньше он не слышал, чтобы она ругалась.
— Ты должен отомстить ей.
— Не хочу. Я настолько ненавижу ее, что просто не хочу иметь с ней ничего общего, даже мстить не хочу.
— Твоя беда в том, что ты очень добрый, — тяжело вздохнула она.
— Когда-нибудь я отдам ей долг и навсегда забуду о ней. Только пожалуйста, не наделай глупостей, Мэри. Обещаешь?
— Я не стану куртизанкой, если ты это имеешь в виду.
— Именно это, — подтвердил Теодор. Он только что пережил ад. Кто придумал фразу «жарко как в аду»? В аду должен царить лютый мороз — как в сердце у его жены. Ад — это ненависть, злоба и непонимание.
Эмма не могла заснуть. Она то и дело вспоминала подробности ссоры в кабинете, но не чувствовала ни удовлетворения, ни раскаяния.
«Жаль, что я не могу на тебе жениться, Мэри, ты была бы идеальной женой. Почему ты все еще не замужем? — Я слишком влюблена в тебя, чтобы идти за кого-нибудь другого…» А потом они рассмеялись, и он поцеловал ее. Сестра — что за смехотворная выдумка! Может, Теодор и хранил верность своей супруге, но это не могло помешать ему любить другую. Игрок, распутник и мерзавец.
Ее он целовал дважды: в день свадьбы и в первую брачную ночь. В эту ночь она отвратила его от себя, и в следующую тоже, и больше он не выказывал никаких намерений поцеловать ее. И вряд ли выкажет — после того, чему она его подвергла. Интересно, встал бы он на колени ради нее? А ради Мэри Джонсон встал…