Проклятье! — мысленно выругался Теодор. Весь последний год — это цепочка несчастий. И вот еще одно. Судя по виду леди Эммы, она слышала далеко не все. Но что?
— Как сестра, говоришь? — заговорила леди Эмма.
— Именно сестра, — подтвердил Теодор и бросил взгляд на Мэри, прося позволения рассказать жене всю правду. Мэри, не колеблясь более, кивнула.
Эмма заметила обмен взглядами, но приняла их за любовные.
— Если ты хочешь, чтобы она осталась, тебе придется как следует попросить меня. Может, я и соглашусь.
Мэри в ужасе покачала головой.
— Не надо, я уйду, — тихо сказала она, обращаясь к Теодору.
— Мэри действительно моя сестра, мадам, — сказал он.
— Разумеется! И поэтому работает на кухне.
— Мы не можем открыто признать наше родство, потому что…
— Или ты просишь, или я уезжаю, — перебила его Эмма.
— Эмма, ты можешь выслушать меня?! — рассердился Теодор.
— Конечно, я с удовольствием послушаю, как ты умоляешь.
Он ненавидел ее. Он не знал, что можно так ненавидеть. Он шагнул к ней с намерением схватить ее и не отпускать, пока она не выслушает его.
— Не подходи, — холодно сказала Эмма. — Иначе я не заплачу ни по одному из твоих счетов.
Теодор был вынужден остановиться.
— Мадам, — тихо заговорил он. — Мисс Джонсон моя сестра по отцу.
— И тебе небезразлично ее будущее, — снова перебила Эмма, — поэтому ты будешь просить, чтобы твоя «сестра» осталась.
Мэри в отчаянии качала головой.
— Не надо, Тео…
То, как Мэри назвала мужа по имени, еще больше рассердило Эмму.
— Ну? — выжидающе сказала она.
— Миледи, он мой брат, честное слово!
Эмма холодно взглянула на «соперницу».
— А значит, тебе тоже небезразлична его судьба. Поэтому замолчи, пока я не уехала.
И Мэри замолчала — но повисшей тишины не выдержала первой.
— Я увольняюсь, — сказала она и направилась к двери.
— Если ты сейчас уйдешь, я тоже уйду, — холодно сказала Эмма, и Мэри остановилась.
— Проси, — обратилась Эмма к Теодору. — Или ты забыл, как это делается?
Теодор сжал зубы, но выбора у него, похоже, не было. Он встал на колени. Эмма бесстрастно смотрела на него.
— Проси, — приказала она.
— Мадам, — начал он. — Я прошу вас не выгонять Мэри Джонсон из моего дома.
Слова давались ему с трудом.
Мэри стояла у двери, изо всех сил стараясь сдержать слезы, но у нее ничего не получалось.
— Ты умоляешь меня? — спросила Эмма.
— Мадам, я умоляю вас быть снисходительной к нам, смертным. О, дайте умереть нам голодной смертью у ваших ног, и мы будем счастливы.
— Господи… — в ужасе прошептала Мэри.
Эмма влепила ему пощечину от злости. Мэри вздрогнула.
— Прекрати свои шутки,