Он достал золотую гинею и протянул ее Лиз.
— За что? — подозрительно спросила она.
— За этот разговор, — поскольку женщина не торопилась брать монету, он сам взял ее руку и вложил гинею в ее ладонь, после чего откинулся на свое место. — Если хочешь получить настоящую работу, приходи в мой дом на М.-стрит, пять.
Карета остановилась.
— Ступай.
Лиз вышла. Ее обступили другие женщины. Граф успел услышать, чей-то испуганный шепот: «Ты хоть знаешь, кто это был?..» Ему было не очень интересно слушать домыслы и пересуды в свою сторону, поэтому он тотчас же, как Лиз вышла из кареты, приказал ехать домой.
Лиз, прикусив губу, посмотрела вслед карете, увозившей графа прочь. Золотая гинея… Это значит, что ей не придется работать еще несколько дней… А он обещал работу… Но, Господи, что за работу он имел в виду? А не все ли равно? Когда-то она считала, что быть чьей-то любовницей — участь, достойная лишь презрения и жалости. Но сейчас, после недели, проведенной возле театра, после недели чужих рук и тел, предложение графа, в чем бы оно ни заключалось, казалось манной небесной.
— Лиз, дурочка… Ну что? Что он сказал? Что сделал? — обступили ее товарки.
— Денег дал, — растерянно ответила Лиз. — Еще сказал прийти к нему, если мне нужна настоящая работа.
Тут воцарилось такое молчание, что у Лиз в горле встал комок.
— Что? — не своим голосом каркнула она.
— Лиз, не ходи, — сказал одна, Сьюзен. Остальные кивнули, глядя на несчастную избранницу с жалостью.
— Почему?
— Пару недель назад мы видели его здесь с одной важной леди.
— Ну ты сказала, Сью, — фыркнула другая девушка. — Да ни одна леди с таким не свяжется.
— Закрой рот, Молли. Много ты знаешь о всяких леди. Короче, Лиз, леди она или нет, но больше мы ее не видали. Да и эта… как ее…
— Бридж.
— Во-во, Бридж. Увидала тогда графа у театра, сказала, что эта леди, которая с графом, ее подруга и что она хочет навестить ее. В общем, с тех пор мы и эту Бридж не видели. Так что лучше не ходи.
— И потом, даже если ты уйдешь от него живой, то вряд ли невредимой, — опять не удержалась Молли. — Он из тех, кто любит… ну, знаешь, жестокость. Плетки там, веревки…
Девушки скривились.
— Хотя платит много, — добавила Сью.
— Сколько?
— Пятьдесят фунтов за ночь.
— Сколько?! — с ужасом переспросила Лиз. Это что же девушка должна делать, чтобы за одну ночь столько заработать?
— Пятьдесят фунтов, — повторила Сью, печально глядя на Лиз.
— Я пойду, — закрыв глаза, решилась Лиз. — Все лучше, чем здесь стоять.
— Ну как знаешь, — тяжело вздохнула Сью. Молли и остальные покачали головами и обругали Лиз дурочкой.