— Тут совсем неплохо, — пробормотал Мати. Куда же делись его риторические способности, элегантность и изящество тирад, радость их произнесения? Только что он был уверен и спокоен, как дремлющий на крыше кот: о потере равновесия и не думает. Открывает глаза, зевает во весь рот навстречу солнцу, сладостно потягивается. Ох уж эта кошачья грациозность! А сейчас, при появлении Вероники, кот превратился в пса: со скрежетом он скользит, съезжает на брюхе к желобу крыши, тупые когти царапают, не могут зацепиться за железо. Сейчас единственный выход — применить проверенную систему подлежащего и сказуемого, иначе разговор свернется, как оборванная струна рояля, превратится в спутанный моток, концов не найдешь.
— Ты, я вижу, в хорошей форме и в прекрасном настроении, — констатировала Вероника, заметив его затруднение, нет, вернее, пожалуй, догадавшись о причине трансформации самочувствия Мати. Ее взгляд обежал внутренность вагончика, задержался на полотенце, повешенном на спинку стула для просушки; Мати был доволен, что от полотенца пахло свежестью прозрачного холодного родника. И на столе не было хлебных крошек или колбасных шкурок, ничего, что могло бы свидетельствовать о тяготах и трениях холостяцкой жизни, о монотонной маете прозябания в одиночестве, что, несомненно, надеялась обнаружить Вероника. Это несколько приободрило Мати.
«Уважаемая аудитория, — мысленно произнес Мати в воображаемый микрофон. — Если какой-то человек вас раздражает, если вы хотели бы его спровадить, но не имеете возможности это сделать, я посоветовал бы вам следующий психологический трюк, который, весьма вероятно, окажет успокоительное действие. Пристально посмотрите на докучающего вам субъекта и постарайтесь припомнить зверя, птицу, пресмыкающееся, любое живое существо, хотя бы амебу, на которое он похож. При известном навыке это, как правило, удается. Затем спроецируйте объект исследования в естественную для него среду и с бесстрастным интересом естествоиспытателя понаблюдайте за его поведением. Вы заметите, что ваше раздражение пройдет. Н-да… Нет ли в этой прыткой и шельмоватой хлопотунье, скачущей по моему бастиону, чего-то сорочьего? Дорогие слушатели, я хотел бы обратить ваше внимание на броскую красоту этой птицы, полюбуйтесь контрастом между ее черным костюмом и жемчужно-белой блузкой. Восхитительно, не правда ли? И к тому же сорока смекалиста и кокетлива. При первой же возможности непременно понаблюдайте за этой хитроумной птицей, между прочим, большой охотницей посещать помойки и свалки, где подчас попадаются блестящие вещицы, которые она тащит в своз гнездо».