В какой-то момент, за последние двадцать четыре часа, на поверхность ее сознания всплыл вопрос, до этого захороненный где-то глубоко внутри, но он звучал все громче и громче, а теперь превратился в громкую барабанную дробь: «Зачем я выхожу замуж за этого человека?»
— Филип, я…
— Тебе надо лечь в постель, — сказал он, немедленно раскаявшись. Он встал из-за стола. — Прости. Я забыл о том, что у тебя болит голова. Ты должна была сказать мне об этом. Из-за того, что Рафф пришел сюда, хотя его и не приглашали… Мне следовало бы проявить чуткость. Ложись отдыхать, увидимся завтра утром. Позавтракаем в яхт-клубе? Ты хочешь поплавать на яхте после завтрака?
— Мама собирается устроить девичник завтра днем.
— Конечно. Спокойной ночи, дорогая, — сказал ей Филип и, наклонившись, поцеловал ее.
А потом взял свой пиджак… И замер на месте. Нахмурился. Проверил карманы.
— Мой кошелек.
— Твой кошелек?
— Он был в боковом кармане.
— Может, ты выронил его?
— Он был на месте, когда я выходил из машины.
Открыв входную дверь, Филип оглядел дорожку. Уличные фонари ярко освещали ее.
— Я всегда проверяю, на месте ли телефон и кошелек, когда сажусь или выхожу из машины.
Конечно. «Осторожность» была его вторым именем.
— Я уверен, что не ронял его, — сказал он.
Оставалось только… Обернувшись, она взглянула на Клеппи.
Песик сидел возле двери ее спальни. И перед ним на полу что-то лежало. Кошелек? Такой большой?
Эбби подошла поближе — и Клеппи завилял хвостом, взглянув на нее с сияющей улыбкой. Эбби была уверена в том, что собачья улыбка была сияющей.
— Что это?
Это не был кошелек. Это была ее шкатулка для драгоценностей из можжевельника, которую подарил ей дед Филипа. Сердце ее упало. Если Клеппи погрыз ее…
Слава богу, шкатулка была целой. Но как он стащил ее с прикроватного столика?
На шкатулке не было следов. Клеппи собственническим жестом положил на нее лапу, но, когда Эбби, наклонившись, взяла ее, на морде его снова засияла эта дурацкая собачья улыбка: «Разве я не чудесный пес? Посмотри, что я добыл для тебя!»
— Эта собака… — произнес Филип таким тоном, который не сулил ничего хорошего.
— Он не украл кошелек, — замотала головой Эбби. — Но…
Эбби более внимательно взглянула на Клеппи. Затем осмотрела свою кровать. Клеппи нес шкатулку через кровать. Кровать была покрыта бледно-зеленым покрывалом. И на покрывале остались черные отпечатки лап.
Наклонившись, Эбби взглянула на лапы Клеппи. Они были грязными.
Через двойные стеклянные двери она взглянула в сад. На забор. Туда, где она рыла канаву, чтобы протянуть металлическую сетку. Вдоль забора лежало много выкопанной земли. Хорошее место зарыть что-нибудь. Выкопанная земля была раскидана по траве во многих местах. У Клеппи был большой выбор места для захоронения краденого имущества.