Дрейфус от неожиданности крякнул, но продолжал сжимать в руках винтовку, теперь оказавшуюся приставленной к груди дочери.
— Вы не посмеете нанести ей рану! — прорычал отец.
Джейк осторожно провел острием по коже, больше всего заботясь о том, чтобы Дэнни не дернулась и сама не напоролась на нож.
Тяжело вздохнув, Дрейфус положил винтовку на пол. Бэн тут же подобрал ее.
— Вы арестованы, мистер Сторм, — заявил шериф. — Основанием для ареста является попытка угрожать оружием представителю закона.
Дэнни сжалась от страха в его железных объятиях, и он слегка ослабил хватку.
— Пройдите с моим помощником в соседнее помещение, мистер Сторм. Там вы сможете заняться воспитанием своих сыновей. А с вашей лживой дочкой я поговорю сам.
— Вы пожалеете об этом, шериф! — гаркнул Дрейфус Сторм.
Бэн повел его в камеру и закрыл за собой дверь. Шериф остался наедине с Дэниэллой. Похоже, она и не собиралась вырываться, и Джейк опасался, как бы она снова не потеряла сознание.
— Ложь только осложняет положение, мисс Сторм. Никогда не забывайте об этом.
Она фыркнула, тем самым дав ему понять, что с ней все в порядке. Он крепче сжал ее, не в силах отпустить. Волна страстного желания, как и тогда у ручья, нахлынула на него, туманя сознание. Черт возьми, он целовал стольких женщин, и ни одна не заставляла его сердце биться так сильно, как эта коварная девчонка!
Взглянув на маленькую красную полоску, оставленную на ее шее прикосновением ножа, Джейк с трудом преодолел желание стереть ее поцелуем. Приходилось сдерживать себя, чтобы вновь не усложнить ситуацию. Эта малютка способна как ответить на его поцелуй, так и заорать как резаная на всю округу. Может быть, все-таки поцеловать ее в последний раз и навсегда забыть?
Пока он размышлял, Дэнни боролась с тем же желанием — раствориться в его объятиях и поцелуях. Борьба ее закончилась страстной репликой:
— Отпустите меня! Я вас ненавижу.
— Не верю, — ответил Джейк. — Если вы меня ненавидите, почему же так смирно стоите в моих объятиях?
— Да потому, что я даже шевельнуться боюсь!
Джейк повернул ее лицом к себе, все еще не выпуская из объятий.
— Вы, помнится, выбили из меня обещание не сажать вас за решетку. Чего же вам бояться? Уж не ножа ли в моих руках?
— Человек, без малейшего сожаления посадивший за решетку троих ни в чем не повинных мужчин, еще надеется, что кто-то поверит в его обещания!
Джейк стиснул зубы. Он считал достоинство и честь своими отличительными качествами, а тут какая-то рыжеволосая лгунья ставит все это под сомнение! Он опустил руки. Но девчонка продолжала стоять лицом к лицу с ним, и глаза ее выражали совсем не те чувства, что слова. Однако Джейк решил, что верить нельзя даже ее глазам.