Он наблюдал за ней, и Корки почувствовала, что ведет себя глупо. Она поспешила спуститься.
Берениса опередила ее и подошла первой, чтобы представиться.
— Кажется, мы уже встречались как-то вечером у дома мисс Коркоран, — сказал Крис. — Вы антрополог?
— Нет, я репортер. — Берениса произнесла это так, словно ее род занятий был очевиден с первого взгляда.
— Ах вот как. — Крис посмотрел на Корки. — Это одна из ваших сотрудниц?
Он коснулся рукой ее запястья легким, едва ощутимым движением, реакция же Корки была совершенно неадекватной — ноги вдруг ослабли, а кровь горячей волной прихлынула к щекам.
Пока Берениса что-то говорила о своей статье, Крис не спускал глаз с Корки. И взгляд этот был равен физическому прикосновению.
Непостижимым образом Крису удалось воспламенить Корки на виду у всех своих почитателей, которые и не подозревали, что творится у них под носом.
Корки поднесла руку к пылающей щеке. Температура, повышенное давление и еще целый ряд симптомов могли бы в этот момент обеспечить ей бюллетень недели на две. А небесно-голубые глаза продолжали держать ее в плену.
— Я хочу рассказать о том, чего не знает никто. — На Беренису снизошло вдохновение. — Мне хотелось бы знать, что в действительности происходило во время ваших путешествий по Африке, Индии, Пакистану. Что вы видели, чем питались, как сумели выжить в таких условиях.
— Преимущественно с помощью «Белой лошади», — ответил Крис. Кто-то из стоящих рядом хихикнул.
— Извините, не поняла? — Берениса застыла, занеся ручку над блокнотом.
— Переваривать местную пищу мне помогала «Белая лошадь»[1], — пояснил Крис, стараясь подавить усмешку. Корки закашлялась, чтобы не рассмеяться.
— Понятно, а теперь, пожалуйста, несколько слов о вашей жене, — продолжала напирать Берениса.
Корки почувствовала, как Крис напрягся. Боже правый, надо же было додуматься при всех задавать такой вопрос! И только потому что Берениса сочла тему подходящей для «Апельсинового сока»!
— Я никогда не обсуждаю тему личных взаимоотношений на публике, — ответил Крис ледяным тоном.
— Но прошел уже год со дня гибели госпожи Шмидт! — не унималась Берениса. — Видите ли, дорогой мой, иногда приходится начинать жизнь сначала. Я сама вдова, но не отказываюсь говорить о своем муже в любое время.
— Тогда вам лучше взять интервью у себя самой, — резко сказал Крис и направился к выходу.
— Похоже, он не склонен говорить о жене, — пробормотала Берениса, бросив вслед профессору недовольный взгляд. — Но господин Шмидт, читатели имеют право знать! — завопила она, бросаясь следом.