Немногим ведомо, что лисицы способны лазить по деревьям, особенно если дерево немного наклонено. А кому неведомо, те — жертва.
Хруст тоненьких костей. Прозевала пташка, пожадничала, выклёвывая жука, и сама стала добычей.
Вкусно!
Чих! Пёрышко отлетело в кусты. Розовый язык проворно смахнул с носа несъедобные птичьи одёжки.
Трусцой, трусцой, спешить некуда. Целый день впереди. Солнце припечёт — можно будет подумать о дневном отдыхе. Выбрать открытое местечко, осмотреться и вздремнуть в тишине и покое.
Стоп. Уши ловят знакомые ноты. Уж не беда ли в соседском семействе? Тройной взлай и короткий вой — самка тявкает. Тоскливо! Никак овдовела.
Лисица замирает и прижимается к кочке. Грохотало в темноте — помнит. И раньше грохотало, а после лохматый, пахнущий человеком, гнался по пятам. Плохо. Страшно.
Самка затягивает унылую песню. Боится. Подсобить бы! Лис ведёт носом, поворачивает морду. Щенки, небось, глаза только-только открыли, а уже без кормильца остались. Ладно если поблизости холостой самец найдётся. Сам в молодые года три чужих выводка вырастил. А вот своей семьи так и не заимел.
Проворные лапы в чёрных «сапожках» вьют замысловатый след. Ельник прячет в тени рыжую спину и пышный хвост с белой кисточкой на конце.
Опушка. Рыжий зверёк замирает и долго неподвижно сидит на бугорке, вслушиваясь в лесные шорохи. Чужой запах предупреждает: дальше не смей — мои владения!
Ветер принёс отголоски лая. Другой голос — пронзительный, нетерпеливый. Нашёлся папашка. Тройной взлай и вой в ответ. Самка откликнулась. Значит, ложная была тревога.
Лис встаёт, потягивается и понуро уходит под ароматную завесу ельника. Не нужен он там. Семейство в сытости и спокойствии пребывает…
Покачиваются гигантские травины перед мокрым холодным носом. Жук ползёт по одной, подрагивают прозрачные крылья, готовые в любой момент унести хозяина подальше от опасности.
Клац!
Не успел взлететь крылатый. Сомкнулись лисьи зубы.
Не ахти какая еда, но сойдёт. Ягодам да грибам ещё время не пришло, а лесное зверьё осторожничает. Каждый своё гнездо бережёт. Или нору. Придётся довольствоваться тем, что рядышком. А повезёт — так изловить добычу покрупнее.
Слушай, вынюхивай, опять слушай и беги. Через рощицы и буреломы, по кочкам и оврагам. День ото дня. От ночи до утра. Такова лисья жизнь…
Лис очнулся от холода и с удивлением обнаружил, что идёт. Открытие пагубно сказалось на координации. Он шатнулся. Под ногу подвернулся сук, и парень рухнул в лужу, притаившуюся в траве. Вода отрезвила моментально. Шум в голове преобразовался в мерное шуршание сосновых ветвей, зелёные пятна в глазах собрались в формы кустов, зарослей осоки и растопыренных хвощей, а в нос вонзился освежающий дух влажного мха.