– Он был не таким уж чудовищем, каким вы его нарисовали, – всхлипнула она, – просто все так получилось. Я сама виновата – неправильно рассчитала и «залетела». А потом уже было поздно…
– Не вините себя, – сказал Дронго, – и оставьте себе мой платок. Можете выпить и мой чай – кажется, он уже остыл. Обещаю вам, что Вязанкин никогда не узнает, о чем именно мы говорили в этой комнате. Это останется нашей маленькой тайной.
– Спасибо, – всхлипнула она еще раз.
Дронго протянул ей чашку с холодным чаем.
– И он вас не узнал, встретив в отеле?
– Нет, не узнал, даже не посмотрел в мою сторону. Это и понятно. У него каждую неделю была новая женщина; конечно, он не мог меня помнить. Пять лет прошло.
– Успокойтесь и не волнуйтесь. – Дронго сел на свое место. – Представляю, как переживал тогда ваш друг… А остальных приехавших вы знали?
– Видела несколько раз в нашем офисе господина Торосяна. Я вспомнила его фамилию. И, конечно, дочь Молдобаева – Линару. Она была еще хуже, чем Фигуровский. Девочки специально стирали макияж и прятали обувь на каблуках, когда она появлялась в офисе. Говорят, у нее был какой-то неудачный брак с первым мужем, поэтому она ненавидела всех красивых и успешных женщин, вызывавших у нее просто бешенство. Даже потребовала как-то уволить одну нашу девочку, ходившую в особенно короткой мини-юбке. Но потом Фигуровский перевел ее в наш филиал. Знакомые девчонки говорили, что эта госпожа успокоилась только тогда, когда вышла замуж во второй раз.
– А прежнюю жену Фигуровского вы знали?
– Елизавету Никитичну? Конечно, знала. Такая холодная и неприступная северная дама. Кажется, у нее в роду были шведы или датчане. Красивая женщина, которая не захотела терпеть выходки своего мужа. Она сейчас с дочерью живет в Англии.
– Ясно. У меня больше нет вопросов. И не нервничайте, все уже в прошлом.
– Кто его убил? – спросила Светлана.
– Это мы и пытаемся выяснить.
– Его отравили?
– Его убили. Но если вас интересует, каким образом, – то да, его действительно отравили.
– Тогда это могла сделать женщина, – предположила Светлана. – Или его жена, которая тоже могла узнать о его похождениях, или Линара Молдобаева, которой он просто не нравился. Они были слишком разными людьми, и она всегда считала, что компанию создал ее отец, что было правдой, а Фигуровский обязан своим положением их семье, что не совсем правильно, так как Михаил Матвеевич много и долго работал для успеха их общего дела.
Поразительно, что даже спустя столько лет она не готова была говорить о своем бывшем боссе только в черных красках. «Поистине, душа женщины – более чем загадка», – подумал Дронго. Он посмотрел на Лопеса и тот согласно кивнул, разрешая отпустить свидетеля.