— Да. Руки и сердца.
— Не верю.
— Почему? Я ждала этого уже полтора года.
— И что же, когда свадьба?
— Не знаю, мы еще это не обсуждали. Вопрос немного повис в воздухе.
— Ну вот!
— Да… Со своей Натали он был существенно проворней.
— Свою Натали он любил до умопомрачения. Извини меня, конечно, Шерли, но к тебе он относится, мягко говоря, прохладно. И мы обе это знаем.
— Ну, допустим, знаем.
— Да и потом, в прошлом году…
— Оставь в покое прошлый год!!!
— Ну хорошо. Одно слово, и все. Помнишь, как ты каждую ночь обрывала мне телефон, вся в сомнениях, для чего ты ему нужна: чтобы забыть Натали или…
— Хватит!!! Антуан сделал мне предложение… и точка.
— Небось, мама твоя постаралась.
Шерли задумалась:
— По-моему, нет.
— Насколько я помню темперамент миссис Бертон, сдается мне…
Шерли непроизвольно повернула голову в сторону соседней комнаты и вздрогнула. Перед ней, уперев руки в бока, стояла мать.
— Ну? И что все это значит?
— Синди, мама пришла, — торопливо прошептала Шерли и потянулась к аппарату, чтобы нажать отбой.
— А ну дай трубку! — Мама перехватила ее руку и жадно прильнула ухом к телефону. — Кто там? Мужчина, кто вы?
— Я пока вроде не собиралась менять пол, — послышался голос Синди.
— Это снова ты? — Миссис Бертон была явно разочарована. — Ты же утром звонила. А что еще случилось?
— Мама, у нас важный разговор. — Шерли снова взяла у нее из рук телефонную трубку. — Ты убедилась, что это не таинственный поклонник? Вот и все. Пожалуйста, не мешай.
— Быстрей записывай его номер, балда! — прошипела Синди сдавленным голосом. — Диктую…
Появление именинницы за праздничным столом вызвало бурю восторга. Шерли села на свое место и стала хмуро оглядывать собравшихся. Несколько близких друзей, пара родственников и несколько соседей сидели вокруг нее за большим овальным столом, улыбались и что-то говорили.
Из родственников пришли только тетя Майра со своим очень старым и очень состоятельным мужем, который всегда вызывал тайный восторг и тайную зависть мамы. Она все никак не могла смириться со странной прихотью судьбы: сестра меняла мужей как перчатки, а она сама вот уже десять лет пребывала в статусе вдовы. Это было в высшей мере несправедливо!
По правую руку от именинницы сидела Мишель — ее давняя и самая лучшая подруга из Чикаго, маленькая, юркая, с манерами подростка. Она называла себя писательницей и действительно иногда умудрялась издавать несложные в прочтении любовные романчики.
Ни на что большее у Мишель не хватало времени, хотя она и не оставляла мечты сваять что-нибудь грандиозное, что прославило бы ее на весь мир, как, например, «Унесенные ветром».