— Наверное, нет. Но я не писательница.
— Даже в этом случае ты вряд ли бы этого добилась. И знаешь почему? Наш мозг разделен на две части, левое полушарие мыслит словами, а правое — образами и звуками. И если ты пытаешься словами изобразить лицо Эда Харриса, мозговая деятельность перемещается из одного полушария в другое, и левое полушарие подавляет правое. Со мной такое иногда случается, когда я анализирую музыку. Мне необходимо как следует разобраться в партитуре или записи, чтобы сказать судье: по таким-то причинам это мог написать только Бетховен.
— Судье? Ты мне сказал, что ты музыковед. Значит, ты сотрудничаешь с полицией?
— Только в том, что касается расшифровки партитуры.
— Мне очень жаль, но у меня нет ни рукописи, ни записи.
— Софи, если я скажу тебе, что, проанализировав партитуру, мы далеко продвинемся в расследовании убийства, ты все равно ответишь, что у тебя нет того, о чем я прошу?
Софи Лучани задумалась.
— Если подождешь минут пять, я поднимусь к себе в номер и принесу запись в формате mp3, которую я сделала во время генеральной репетиции.
Хесус Мараньон провел инспектора Матеоса в свой кабинет и показал ему сейф «Штокингер» с дисплеем, служившим также и клавиатурой.
— Я храню здесь всякую ерунду, — объяснил миллионер. — Наличные деньги, не очень ценные облигации и бриллиантовое колье жены. Планы по установлению Нового Порядка и захвата власти над миром спрятаны в сейфе в моей ложе, он надежнее.
— Зачем вы показываете мне свой сейф? О каких планах вы говорите? — спросил инспектор Матеос, подхватывая шутку Мараньона.
— Я показываю вам сейф, чтобы вы знали, какие они сегодня. Давно прошли те времена, когда нужно было вращать диск три раза вправо и восемь влево. Сейчас сейфы полностью электронные, снабжены клавиатурой, в них вводится комбинация из восьми цифр: именно столько, сколько было, по словам нашего друга Паниагуа, в нотной записи на голове Томаса.
— Не хотите же вы сказать, что с помощью цифр, зашифрованных в его татуировке, можно открыть ваш сейф?
— Попробуйте сами, — с насмешливой улыбкой ответил Мараньон.
Мараньон вручил ему дистанционный пульт, открывавший замок сейфа, и полицейский, сверившись с записной книжкой, набрал восемь цифр:
Ничего не случилось, только на дверце сейфа зажегся красный свет и раздался прерывистый свист. Мараньон, казалось, получил удовольствие от этой сцены.
— Наш маленький друг сообщает, что эти цифры не подходят. Кроме того, он наказывает нас за то, что мы пытались открыть его с помощью неверного шифра, и если через минуту мы не введем требуемую комбинацию, он включит тайную сигнализацию, предупреждающую охранную фирму, с которой у меня заключен контракт.