– Да так. Работу ему хочу предложить.
– Ты? – Гришка смерил Дениса взглядом. – Ехе…
– Не я, родители, конечно.
– А-а… Ну, смотри тогда, его наши давно к себе заманивают, в школу тоже. А он смеется – я, мол, не казачьего роду. А с атаманом они вместе воевали.
– Воевали? – Денис удивился, но потом рассудил, что внешность – это мелочи. Ну, старик. Не всегда же он был стариком. Ну, невысокий. Так и Бахурев ниже среднего роста.
– Воевали… А вы из Петрограда приехали?
– Угу… Можно нагайку глянуть?
– Держи… А твой нож можно?
– На…
Мальчишки разговаривали уже совершенно обычно, хотя было ясно, что следы первой встречи им носить на лицах еще не один день. Денис удивлялся, почему Гришка ничего не спрашивает о галстуке. Но этот вопрос так и остался невыясненным, потому что мальчишки – потихоньку, шаг за шагом – оказались на окраине Лихобабьей…
…Как и большинство семиреченских станиц, Лихобабья лежала на склонах большой лощины, по дну которой текла река – видимо, одна из впадавших в Балхаш. Лощина была большой, но с первого взгляда ее присутствие скрадывалось – казалось, что впереди просто роща. На самом деле это были лишь верхушки деревьев – первых на склонах лощины. Ниже стояли новые и новые липы и дубы, тропинка переваливала через край и уводила в их тень, а потом начинались фруктовые сады, полоски огородов, и только за ними – в две нитки по берегам реки – стояли за ровными плетнями из ивняка дома. Непривычные Денису – белые мазанки под камышовыми крышами, с небольшими окошками в синих резных (ура!) наличниках, возле каждой – солидные «службы». Над рекой протянулись два моста, прямо на одном из них Денис с удивлением увидел небольшое рубленное из дерева здание, над которым полоскались флаги – Семиречья и войсковой. Ниже станицы река разливалась и виднелся каскад из нескольких плотин, где вода ворочала роторы генераторов.
И в садах, и в огородах было немало людей – в основном женщин, детей и подростков. Некоторые посматривали на Дениса, но без любопытства, а большинство просто не отвлекались от своих дел, Денису часто полупонятных, но явно важных. Один раз попался большущий фургон, который катили восемь битюгов. Ими правил казак в форме, снаряжении и при оружии; еще один сидел рядом на облучке, двое – сзади.
– Картошку молодую повезли на сдачу, – пояснил Гришка. – С нашего школьного огорода тоже там, деньги скоро будут – хааа, на море съездим! Наших не обманешь, мы напрямую сдаем, без перекупщиков, не то что эти, с латифундий, – за жратву и за гроши пашут, как рабы в Безвременье, – в голосе Гришки было снисходительное превосходство.