. Девчонка показалась ему легкой-легкой, легче Володьки тогда, на дороге. На лице – чуть запрокинутом – и ожерелье Насти играли отблески догорающего костра.
– Ты будешь купаться? – спросила девчонка.
Денис кивнул. Спохватился, сказал:
– Да…
– Тогда поставь меня на место, – засмеялась Настя и качнула ногами. – Поставь, поставь.
Денис выбрался на берег чуть в стороне от костра. Впрочем, многие уже разбрелись по парам. Денис это знал. Но знал и другое – есть крепкое предание, что дети, которых зачали в этот день, будут несчастливы. Они всю жизнь будут искать то, чего нет, затевать сумасшедшие, неисполнимые дела – и высшее наслаждение человека – поиск нового – обернется для них разочарованием и пустотой в конце срока. А еще… еще Денис боялся. Он испытывал физическое желание – очень сильное, испытывал, понимал, что это такое – и боялся, что обидит Настю неумением, сделает ей больно, оттолкнет.
Этого он бы уже не перенес.
Настя между тем выскользнула из одежды – из всей одежды, как полагалось – и, вновь безошибочно переступая, вошла в воду, поводя руками. Обернулась, позвала:
– Денис?
– Я… иду… – мальчишка отвернулся. Это было нечестно – смотреть на нее, когда она не видит. – Я сейчас.
Воздух – влажный и теплый – показался Денису холодным, обжег тело. Мальчишка обхватил себя за плечи, шагнул в воду поскорей, запрокидывая голову – и увидел в разрыве туч острый взблеск звезды.
– Мы будем там, – прошептал он совершенно не относящееся к происходящему, но пришедшее на ум само собой.
Сделал еще шаг и положил руки на плечи Насте (она вошла в воду по пояс) – сзади, вытянутые. Подойти ближе он… в общем, не стал подходить ближе. Настя была горячей, как печка.
– Если хочешь – можешь взять меня… как женщину, – послышался ее голос, и лицо Дениса запылало.
Он сглотнул и сказал:
– Я… я хочу… Но я не буду… я…
Он с испугом подумал, что попал в ловушку – его отказ Настя могла воспринять как нежелание связываться со слепой, а согласиться!.. Но девчонка шагнула назад-вбок, ловко уйдя из-под рук, склонила голову на плечо Денису, обняла его за шею и прошептала:
– Спасибо… Я ведь ничего не умею и очень боюсь…
– Я тоже ничего не умею, – признался Денис, касаясь темной воды перед собой ладонью. – Ни разу ни с кем не был. Я…
Он шагнул еще, поглубже в воду, и почувствовал, что остывает. Чуть ли не шипя, как брошенный в чан кусок раскаленного металла. Сравнение показалось ему смешным, и он, оттолкнувшись ногами, ушел под воду. И поразился, когда цепкие пальцы девчонки – щелк! – сомкнулись на щиколотках, и Настя, скользнув вдоль его тела своим, со смехом выскочила на поверхность, притопив мальчишку.