Вот глупость! Рана, нанесенная им, зажила годы назад, зачем же опять ее тревожить? Джессика злилась на себя, хотя понимала, что рано или поздно кошмар ее оставит и она вернется к обычной размеренной спокойной жизни.
Она как раз размышляла об этом, когда телефон на столе издал резкую трель. Был полдень четверга.
— Ой, здравствуй, дедушка! Да-да, все чудесно, — поспешно сказала Джессика. — Нет, мне очень жаль, однако я так и не нашла эту партию. Я перебрала все бумаги в офисе… и ничего. Может быть, посмотреть еще…
— Боюсь, уже поздно, — перебил внучку Энгус. — Представитель итальянской фирмы собирается самолично проверить наши склады.
— Но это же совершенно ненужная трата времени! — запротестовала Джессика. — В Абердине этого груза нет! Ведь не могли же мы потерять такую большую партию вина!
— И, тем не менее, Ринальдо Аккилини сейчас находится в моем офисе, здесь, в Эдинбурге…
— Что?!
— …и я думаю, что ближе к вечеру он объявится у тебя в Абердине.
— Но… но офис уже закроется, — возразила Джессика, еле шевеля губами; костяшки пальцев, которыми она сжимала трубку, побелели от напряжения. — То есть… я хотела сказать, что ему незачем ехать к нам, поскольку его треклятого вина здесь нет!
— Джесси, да что с тобой? — удивился дедушка. — Какая муха тебя укусила? Я-то надеялся, что ты примешь синьора Ринальдо со всей любезностью…
— Ну да… конечно. Извини, — беспомощно пробормотала она, не в силах унять охватившую ее лихорадочную дрожь. — Ой, я только что вспомнила… — поспешно начала Джессика. — Если он собирается появиться сегодня вечером, я закажу ему номер в какой-нибудь миленькой деревенской гостинице. «Чевичейз» подойдет? Там отлично кормят, и…
— Девочка моя, ты, видно, не в себе, — прервал ее Энгус. — Мы сотрудничаем с Аккилини давным-давно. Синьор Витторио — мой старый друг. Как я после этого могу позволить его племяннику остановиться в какой-то там деревенской гостинице, пусть даже и премиленькой? Нет, Ринальдо — наш гость и будет жить в нашем доме.
— В нашем доме? — эхом откликнулась Джессика, она явно утратила способность соображать здраво.
— И я совершенно уверен, что ты примешь гостя подобающим образом, — решительно заявил дедушка, прежде чем положить трубку.
— Господи, Боже мой… что же мне теперь делать? — услышала Джессика собственный прерывающийся голос.
Потом она вскочила и забегала по офису, поняв, что дела плохи как никогда. Почему она не сказала дедушке, что отпустила экономку с мужем на неделю в Лотиан, погостить у замужней дочери? Бросив взгляд на часы, Джессика убедилась, что те уже уехали.