Он вышел из машины, открыл дверцу со стороны своей спутницы и помог ей выйти. Пару секунд Фолкнер сердился, но потом вдруг подобрел, взял девушку за обе руки и заглянул ей в глаза.
— Как вы себя чувствуете? Сможете самостоятельно подняться по лестнице?
— Конечно. Со мной все в порядке.
Он протянул Элли ее рюкзачок.
— Не забудьте. У вас ведь там ценности?
— А в вашем доме наверняка скопилось что-то для стирки. Могу прокрутить в машине, в том числе и ваши футболки.
— Я умею пользоваться своей стиральной машиной.
— Вы? Не может быть. Не представляю вас в роли домохозяина.
Он не ответил на ее жалкую попытку пошутить. Элли нерешительно продолжила:
— Поскольку вы все-таки не выгоняете меня отсюда окончательно, я остаюсь. Но поварихой для вас не буду. Ветчину, яйца, масло найдете в холодильнике сами. Вот и приготовите себе что-нибудь. А я по утрам почти всегда в городе. Кстати, могу там покупать все, что закажете из продуктов.
— Отлично. И сколько попросите за свои услуги?
Элли разозлилась.
— Я просто хочу вам сделать приятное. А деньги ваши мне не нужны.
— Так на что же вы будете жить? Ах, да, вы подрабатываете официанткой…
Габриэдла сжала кулачки.
— Официантки тоже люди. Получше вас. Вы же слишком высокого мнения о себе. И, наверное, думаете, я пытаюсь втереться к вам в доверие? К такому образованному, успешному, красивому. Да вы — напыщенный сноб. Вот вы кто.
— Замечательная характеристика. Слушайте, а хотите, дам вам совет, — Фолкнер хитро прищурился. — Поезжайте на Восток. Там в лавке сладостей знаете, сколько можно заработать! И зачем вам надрываться тут? Убирать чужой дом.
— Я не хочу на Восток. — Элли едва сдерживалась. — Мне нравится и здесь. И домашней работой я заниматься люблю. Вот так. — Она вздернула носик. — В общем, спокойной ночи.
В кухню она не пошла. У нее в комнате были электрочайник, запасы шоколада и печенья. Есть чем поужинать. А еще надо успокоиться после перебранки с Фолкнером. Жестокий, бессердечный тип. И зачем она только рассказала ему про Шона? Хотела, чтобы ей посочувствовали? Но Бенедикт Фолкнер — посторонний для нее человек. Разве его могут взволновать беды какой-то домработницы, пусть даже с высшим образованием! Но как же ей не хочется покидать этот особняк. А, видимо, придется. Проклятие, у нее, кажется, нет выбора.
Элли включила чайник и вытащила из коробки печенье. Взгляд у девушки был отрешенный. Господи, когда же она начнет готовить для «Миледи» следующую колонку? Сдала-то всего одну.
Описала, как занималась розами в саду, как, поддавшись внезапному порыву, сама отреставрировала старинную скамью у дома, как восхищались ее талантами детишки, увидевшие мамочку за столь необычными для настоящей Леди занятиями. Но ведь она не хотела, чтобы ее отпрыски выросли бездельниками. Вот и подавала положительный пример. Мол, происхождение происхождением, а трудиться надо.