Гаррисон смутился.
— Мэтью — не проблема.
— И мне так кажется. Но ведь какая-то проблема есть.
Гаррисон кивнул.
— Я член правления кооператива и не хочу, чтобы на меня возлагали несбыточные надежды.
Кэрри возмутилась:
— То есть, по-вашему, я пытаюсь обольстить вас, рассчитывая на вашу поддержку в правлении?
Закрыв глаза, Гаррисон откинулся на подушку тахты.
— Не хочу давать повода для обвинений меня в том, будто я злоупотребил вашим доверием. Особенно если правление откажется пренебречь поданными на вас жалобами. И давайте на сегодня прекратим этот разговор.
— Да что вы, Гарри! Что касается правления, то мы уже договорились — я сижу с детьми, вы за это выступаете на заседании с красноречивым заявлением в мою защиту. Или вы передумали?
— Нет, конечно.
— И вы не желаете уделить мне чуть-чуть внимания в обмен на помощь в написании новой книги?
— Мне не нужна помощь, — ответил он, не открывая глаз.
— Ошибаетесь, еще как нужна! Но поскольку за ваше заступничество на заседании я уже сквиталась, вам остается отблагодарить меня иным путем. Я человек занятой. Работаю ночами. Вы работаете днем. Только поцеловав меня, вы можете рассчитывать, что книга выйдет в свет.
Она несла такую чушь, что Гаррисон расхохотался.
— Ну и штучка же вы!
— Это я уже слышала.
Кэрри пожала плечами.
Не отдавая себе отчета, Гаррисон притянул Кэрри к себе и поцеловал.
Он хотел всего-навсего чмокнуть ее, отпустить, обозвать шантажисткой и посмеяться, превратив все в шутку, но Кэрри прижалась к нему, обдавая ароматом цветочных духов.
И поцелуй почти мгновенно стал глубоко чувственным, что было весьма опасно. Опасно, если он намеревался, лишь пошутить и немедленно положить конец этой забаве.
Но это было выше его сил. Поцелуй Кэрри был каким-то живым. Настоящим. Сильным. Ни на что не похожим. Едва их губы встретились, он ощутил присутствие страсти.
Они нарушили все правила. Первый поцелуй — лишь проба сил, попытка выяснить, что представляет собой партнер и на что он способен. Первый поцелуй только намекает на то, что ждет тебя в будущем, ничего не раскрывая полностью.
А Кэрри, по-видимому, эти правила неведомы.
И Гаррисон не собирался ее в них посвящать. Он просто целиком погрузился в поцелуй.
Прошло какое-то время — сколько именно, он не имел представления, — и Кэрри подняла голову, отодвинулась и с улыбкой произнесла:
— Ну что ж, неплохо.
Неплохо?! Он лишился способности мыслить, потерял счет времени, а для нее это было всего лишь «неплохо»?
Ну, сейчас он ей покажет! Он протянул к ней руки, но Кэрри засмеялась и встала.
— Вы молодец, Гаррисон. Недаром мы с вами поладили.