— Сока! — с фальшивой сердечностью подхватил Гаррисон. — Человек хочет сока! — Стараясь не наступать на рассыпанные по полу хлопья, он подошел к холодильнику. — Мы имеем сок апельсиновый, томатный, пивной… Шутка!
— Сок!
Для пущей убедительности Натан стукнул кулачком по пластмассовому подносу. Хлопья разлетелись по всей кухне.
Остановив свой выбор на апельсиновом, Гаррисон стал было наливать его в стакан, но, вовремя спохватившись, вытащил пластмассовую чашечку. И у кого повернется язык сказать, что он лишен отцовских инстинктов?
— Сок?
Натан жадно схватил чашечку.
— Сок, — заверил его Гаррисон. — Помочь?
— Натан сам, — ответил мальчик и вылил сок себе на личико.
Затем громко чихнул и заревел.
Гаррисон схватил бумажное полотенце.
Рев Натана разбудил Мэтью, который ничуть не уступал брату в громогласие. К счастью, им занялся Джон, вовремя подоспевший с ящиком детского питания.
Джон расстелил клеенку и стал перепеленывать малютку.
В дверь постучали.
— Разрешите? — На пороге стояла хмурая Кэрри Брент. — Как можно заснуть при таком шуме?
Казалось, она только что встала с постели: на ней был безразмерный свитер, чуть не до колен прикрывающий голые ноги, и стоптанные шлепанцы.
Между Кэрри, стоявшей сейчас на пороге его квартиры, и той Кэрри, что вчера приходила к нему в офис, был разительный контраст. Столь разительный, что Гаррисон лишь молчал и бесцеремонно пялился на нее.
— Большинство людей в это время не спят, — наконец ответил он.
— Если они не работают ночью.
Кэрри демонстративно зевнула и потянулась.
— И где же вы работаете?
— Слушаю музыкальные группы в местных клубах, а потом пишу отзыв. Ложусь спать только под утро. — Откинув волосы со лба, она прошла в комнату. — Так откуда такой шум?
Звук женского голоса подействовал на детей успокаивающе. И не только на детей.
— Меня зовут Джон, я брат Гаррисона, — представился Джон вошедшей Кэрри.
— Младенец! — Кэрри, наконец, увидела Мэтью. — Можно мне ее подержать?
— Не ее, а его, — важно поправил Гаррисон. — Мои племянники изредка меня навещают, — счел нужным пояснить он.
Джон положил на руки Кэрри только что перепеленатого Мэтью.
— Малютка, как тебя зовут?
— Мэтью, — ответил Джон за сына.
— Да ты просто куколка, Мэтью!
И Кэрри что-то нежно залепетала.
К удивлению Гаррисона, Мэтью прекратил орать и заулыбался. Кэрри пощекотала младенцу животик. Тот заворковал от удовольствия.
Гаррисон улыбнулся брату, который многозначительно смотрел на него.
Не иначе, Джон воображает, что между ним и Кэрри что-то происходит! Гаррисон на всякий случай отрицательно покачал головой.