— Быть может, ты пришла сюда в надежде услышать от меня слова любви? — спросил он язвительным тоном.
— Что-о-о? — Долли отчаянно замотала головой. — Конечно нет. — Что за идиотская мысль пришла ему в голову, с какой стати она должна ожидать от незнакомца объяснений в любви?
Темная бровь насмешливо поползла наверх.
— А может быть, сказать мне, что ты любишь меня?
Долли не верила своим ушам. Она не знала этого мужчину. За кого он ее принимает? Неужели она похожа на тех развязных и предприимчивых девиц, пробирающихся в гостиничные номера в надежде подзаработать?
— Это… смешно! — возмутилась она.
Он расхохотался.
— Браво! — Его темные глаза еще пристальнее уставились на нее, а бархатистый тон напоминал урчанье хищника, играющего со своей жертвой. — Хочешь соблазнить меня и заставить заняться с тобой любовью? Ощутить, как мои руки ласкают твое тело, разумеется именно так, как тебе больше всего нравится?
— Нет! Совсем нет! Я вовсе не думала… — воскликнула Долли, с ужасом сознавая, как от его слов участился ее пульс.
Ее реакция, казалось, только подлила масла в огонь.
— Тогда я скажу тебе, что думаю. — Его губы искривились, и он медленно, отчетливо, словно выплевывая каждое слово, произнес: — Ты трусливая, подлая, малодушная тварь… Бесстыжая и бессердечная… Как у тебя хватило наглости явиться сюда?!
В течение нескольких секунд Долли стояла словно громом пораженная. Затем горячая волна гнева обдала ее, она подняла руку и, размахнувшись, с силой, на которую только была способна, обрушила ее на лицо мужчины. Его голова резко отклонилась назад. Глаза Долли просияли жестоким удовлетворением при виде красной отметины на ненавистном лице. Никогда в жизни она не ощущала подобной злости.
— Оставьте свои мерзкие слова и мысли при себе! — прошипела она, готовая защищаться зубами и ногтями, если он вздумает снова облить ее грязью.
Он не имеет никакого права оскорблять ее, сравнивая с уличной девкой! Все, что она совершила, это вошла в его комнату, но, между прочим, ей дали ключ для этой цели. Именно дали, она сама не просила об этом. Она не заслуживает такого обращения, и ничто в целом мире не заставит ее смириться.
Темные глаза, встретившись с прозрачной чистотой ее глаз, в которых явно читался вызов, вспыхнули дикой страстью. И это столкновение неуправляемых эмоций обещало что-то еще более разрушительное. И вдруг Долли почувствовала, как внутри нее разрастается желание, примитивное и острое, и, почти испугавшись, подумала, что никогда прежде ей не приходилось испытывать ничего подобного.