— А раньше никак было нельзя? — сварливо поинтересовалась осквернительница, тряся укушенной рукой.
— Прости.
— Ладно уж.
— Три патрона осталось, — сказал Генка, следя за откатившимися собаками. — Может, нам пора?
— Шестизарядный, значит? — прохрипела Мариэтта, поднимаясь. — Не потеряй. Мой ствол.
— Вот жмотина. Тебе сейчас отдать?
— По окончании, — девица лизнула кровоточащую руку. — Уходим?
Псы надрывались лаем. Табунок уцелевших борзых кружился шагах в тридцати от беглецов. Благоразумные беспородные шавки выражали свою ненависть с более отдаленного расстояния. Спешили по склону люди, но до них было еще далеко.
— Уходим резво, но не провоцируя, — скомандовал Андрей.
Издали хлопнул ружейный дуплет — картечины стеганули тростник чуть в стороне. Остатки Отделения «КП-29», пригибаясь, вошли в воду.
— А теперь водные процедуры, — скалясь, объявил Генка. — Желающих тонуть не имеется?
— Разве что командир вздумает, — Мариэтта, морщась, отпихнула желтую кувшинку. — У меня и так развлечений навалом было.
Плыли не торопясь. Бурая вода Москвы-реки была даже приятна, хотя запястья и укушенную голень порядком щипало, да и вилы оказались мало удобны для форсирования водных преград. Мариэтта без труда плыла чуть впереди, Генка, придерживающий револьвер на голове, греб левее, и Андрей чувствовал себя почти спокойным. С берега бабахнули, вновь разрядив стволы дуплетом, но это уже исключительно для острастки. Теперь наверняка к лодкам побегут — река здесь относительно широкая.
— Хорошо, что здесь погода не наша, — заметила Мариэтта, выбираясь на обрывистый берег. — Почти лето, — на этом замечании девчонку пошатнуло, и она чуть не села в ракитовый куст.
— Тебя не зацепило? — Андрей ухватил ее за руку.
— Нет. То есть зацепило, но исключительно морально. — Ладошка у осквернительницы подрагивала, но освобождаться она не спешила. — Абздольц, какие сволочи на свете водятся, а, гражданин начальник?
— Это точно. Но мы это дома обсудим.
— Но сюда-то мы вернемся? Договорить нужно. А то вообще полный абзац получается.
— Договорим, — откликнулся Генка, выжимающий за кустом штаны. — Но для начала нужно нам переформирование провести. Еще непонятно, как мы без этого старого козла «перескользнем».
— Давайте не тянуть, — угрюмо сказал Андрей. — Дома обсушимся. Вон полянка, там по направлению «скольжения» сконцентрируемся.
Мариэтта, морщась и цепляясь за ветки, полезла к полянке. Андрей понял, почему ее трусики кажутся широкими, почти приличными, и ахнул: кожа под тоненькими яркими кружевами оказалась сплошь иссечена багровыми полосами.