В 1918 году на Украине находилось множество военнопленных — как германских, так и австро-венгерских. Но пока немцы ожидали освобождения, которое им должно было принести появление германских частей, два самых крупных австро-венгерских контингента, польский и чешский, решили не репатриироваться, а перейти на сторону своих недавних противников и сражаться за освобождение своей родины от имперского владычества. Поляки совершили ошибку, переметнувшись к партии украинских сепаратистов, и в феврале вновь попали в плен к немцам, когда Центральная Рада — комитет украинских националистов — подписала с немцами собственный мир в Бресте-Литовском. Более осмотрительные чехи не испытывали никакого доверия к Раде и настояли на том, чтобы им позволили покинуть Россию и направиться во Францию по Транссибирской железной дороге, обеспечив себе безопасность согласием большевиков на то, что они будут находиться в пути с марта по май. Это путешествие не обрадовало ни британцев, которые надеялись, что чехи отправятся на север и окажут им помощь в защите Мурманска, ни французов, которые хотели, чтобы чехи остались на Украине и сражались там с немцами. Но чехи, имеющие возможность напрямую связываться с находящимися за границей лидерами своего временного правительства Масариком и Бенешом, твердо стояли на своем. Их целью был Владивосток, где они были намерены ожидать отправки во Францию. Они полагали, что ничто не прервет их пути.
Тем не менее транзит был прерван 14 мая 1918 года, когда на территории Западной Сибири, в Челябинске, произошла стычка между следующими на восток чехами и группой венгерских военнопленных, которые возвращались на запад, чтобы присоединиться к армии Габсбургов. Почвой для столкновения стал патриотизм: для чехов он означал независимость Чехословакии, для венгров — их привилегированное место в империи Габсбургов. В стычке один из чехов был ранен. Над напавшим на него венгром был учинен самосуд. Когда местные большевики вмешались, чтобы восстановить порядок, чехи схватились за оружие, чтобы утвердить свое право пользования Транссибирской железной дорогой для собственных исключительных целей. Чехов насчитывалось 40 тысяч человек, и эта масса, разбитая на отдельные группы, была растянута по всей длине железной дороги — от Волги до Владивостока. Как справедливо подозревали чехи, таким образом большевики хотели нейтрализовать их организацию. Под влиянием энергичного антибольшевистски настроенного офицера Рудольфа Гайды[41] они были в состоянии и в настроении не позволять использовать железную дорогу для любой другой цели, кроме их транзита. Потеря Транссибирской железной дороги была серьезной неудачей большевиков, поскольку захват и сохранение ими власти до сих пор держался на владении железными дорогами. Однако худшее было еще впереди. Чехи, первоначально нейтрально относившиеся как к большевикам, так и к их русским противникам, включились в серию жестоких местных операций на востоке вдоль железной дороги, которые косвенно способствовали свержению советской власти в Сибири. К середине лета 1918 года как Сибирь, так и Урал, то есть большая часть территории России, была потеряна большевиками.