– Потому что он бывший врач, – сказала Маша. – Надписи на латыни – одна из подсказок. Я бы даже сказала – одна из множества подсказок. По большому счету, ребята, мы провалили это дело. Не смогли вычислить Соболева. Раз. Едва не отправили в камеру невиновного. Два. А ведь дело было не таким уж и сложным. Если бы не кодеин и оксикодон…
Маша замолчала, досадуя на себя за то, что сболтнула лишнее. Стас и Толя напустили на себя отстраненный вид.
– Толь, налей коньяку, – попросила вдруг Маша.
– Вот это дело! – одобрил гигант и потянулся за бутылкой.
– Даже не знаю, кто из этих двоих противнее – Соболев или Багиров, – сказал Стас, подставив бокалы.
– Им бы в паре работать, – заметил Волохов, разливая коньяк по бокалам. – Один убивает, другой – делает чучела. И, кстати, Марусь, не казни ты себя так. Все ведь закончилось хорошо. Если, конечно, не считать того, что Соболев сбежал.
Он протянул один бокал Маше, но она отрицательно качнула головой, и он вернул бокал на стол.
– Слушай, Толь, – заговорил Стас, – а что там за история с белой собакой? Я, пока утрясал дела в Следственном комитете, пропустил.
– Ребята из ОМОНа наведались к Соболеву на дачу, – сказал Волохов. – Выломали дверь в подвал и нарвались на этого адского пса. Одного он тяпнул за ногу, второму прокусил запястье. Ребята открыли огонь. Зверюга оказалась страшно живучая. Перестала кидаться, только когда ей отстрелили полголовы. Судя по документам, найденным на даче, собака была выбракованным метисом. Помесь американского стаффа и английского мастифа.
– Ужас! – сказал Стас. – Ненавижу бойцовских собак.
– Хорошо, что предупредил. Подарю тебе на день рождения щенка бультерьера.
– Лучше сразу меня застрели.
Мужчины допили коньяк, и Волохов снова взялся за бутылку.
– Можно тебя спросить? – обратился Стас к Маше.
– Валяй, – разрешила она.
– Что ты решила насчет твоего «кодева»? Не думаешь соскакивать?
Любимова помрачнела.
– Думаю. Уже начала. Пробую слезть с кодеина при помощи трамала. Если не поможет – лягу в клинику.
– А…
– Давай не будем больше обсуждать эту тему, – перебила Маша. – Пока я сама этого не захочу.
– Как скажешь.
Из прихожей донесся переливчатый перезвон.
– О, а вот и наш борзописец! – воскликнул Стас.
– Прилетел на запах коньяка, – усмехнулся Волохов.
Мария вышла в прихожую и открыла дверь. Глеб Корсак стоял на пороге с букетом алых роз в руке. Выглядел он бодрым и элегантно небрежным; впрочем, как всегда.
– Привет!
– Здравствуй!
Они поцеловались. Глеб протянул ей букет:
– Не знал, какие цветы ты любишь.
– Всякие. Но розы больше всех. Спасибо! – Маша взяла букет и поднесла его к лицу. – Боже, как пахнут!