– Плохо, – ответила Маша. – Я сказала своему бывшему, что сын будет жить со мной. В ответ он выкатил встречную претензию. Ну, или как там это у них называется.
– И чего?
– Хочет забрать сына, вот чего.
Стас сокрушенно покачал головой:
– Ну и гад.
– Не то слово.
– Давай я с ним поговорю, – предложил могучий Волохов. – Без насилия, просто перетрем по-мужски. Я умею объяснять.
– Знаю я, как ты объясняешь, – хмыкнула Маша.
– И каковы твои шансы? – поинтересовался Стас, вновь наполняя ей бокал шампанским.
– Дерьмовые, – честно ответила Маша. – У моего бывшего слишком много денег. А у меня – собачья работа. Мой адвокат сказал, что устоять будет сложно. При самом плохом раскладе мне светит стать «воскресной мамой».
– Это беспредел, – со всей основательностью заявил Толя Волохов.
А Стас предложил:
– Давай запьем обиду, пока нектар не выдохся!
Они выпили. Маша взяла бутерброд с маслом и красной икрой, посмотрела на икринки и вдруг сказала:
– А может, я и правда дерьмовая мать?
– Глупости, – пробасил Волохов. – Ты отличная мать.
Маша вздохнула:
– Не знаю… Я же помню, как мы жили до аварии. Я с утра до поздней ночи торчала на работе. А иногда и по ночам. Артем готовил Митьке еду, делал с ним уроки. В танцевальный кружок его водил.
– Хватит заниматься самобичеванием, – сказал Стас. – Подставляй фужер!
За третьим бокалом Маша предложила:
– Давайте сменим тему, мальчики. Не хочу вас грузить своими проблемами. Что там у нас с сатанистами?
– Георгий Палий, которого ты задержала, вовсю дает показания.
– Про то, как они откапывали кости из могил?
– Угу. Но это только начало. Думаю, скоро он выложит все. И даже то, о чем пока боится вспоминать.
Маша куснула бутерброд и сказала с набитым ртом:
– Сатанисты тут ни при чем. Это был ошибочный след.
Стас и Толя удивленно на нее уставились.
– Начальство так не думает, – сказал Толя.
Маша запила бутерброд шампанским:
– И все же это так. Они этого не делали.
Данилов хмыкнул:
– Здравствуй, мама, Новый год! Но ведь ты сама утверждала, что убийства девушек носят ритуальный характер.
– Утверждала, – кивнула Маша. – Я и сейчас это утверждаю. Но сатанисты здесь ни при чем. Ты был прав, когда говорил о том, что кровавые убийства – не их масштаб.
Стас вздохнул:
– Ох и упертая ты девушка, Маша.
– Уж какая есть. Налей-ка мне еще шампанского.
Данилов налил. Маша подняла бокал и сказала:
– Убийца зашивает жертвам рты трупной нитью. Зачем он это делает? Что хочет сказать?
– Ну? И что же?
– Он хочет сказать, что его жертвы были мертвы еще до того, как он их убил.
Некоторое время мужчины изумленно смотрели на Любимову. Даже про водку забыли. Стас обрел дар речи первым.