– Именно так, – кивнула Маша.
Полковник пристукнул карандашом о крышку стола.
– Что вы намерены предпринять, Мария Александровна?
– В деле Багировой есть кое-какие несостыковки. Я намерена встретиться со следователем, который его вел, и во всем разобраться. Возможно, это прольет свет на причину самоубийства Эльзы Багировой. А если мы узнаем причину – мы узнаем и имя следующей жертвы.
– Хорошо. Действуйте.
Маша закрыла дело Багировой и поднялась со стула, и в этот миг из дела выпорхнул листок бумаги и спланировал на крышку стола.
– Что это? – спросил полковник Жук.
– Предсмертная записка Эльзы Багировой.
Он взял записку и пробежал по ней взглядом. А затем негромко процитировал:
Спрячься, скройся, затаись,
Серой тенью обернись,
Месяц или год пройдет —
Смерть твоя тебя найдет.
– Странный текст, – резюмировал полковник Жук задумчиво.
– Да, Андрей Сергеич, очень странный.
– Как вы думаете, к кому Эльза Багирова обращается в этом послании?
– Может быть, к себе самой. Тогда это констатация неизбежности смерти. А может быть, к кому-то еще.
– И тогда это похоже на угрозу, верно?
– Верно.
Полковник Жук вздохнул:
– Думаю, именно так нам и нужно расценивать это послание. – Он протянул ей листок: – Идите, работайте, Мария Александровна. Я на вас надеюсь. На вашу работоспособность и интуицию.
Любимова кивнула и вышла из кабинета начальника.
Человек, сидевший перед Марией, был невысок, коренаст, мордат и небрит. В зубах – тлеющая сигарета. Одет в синий свитер с оленями и вельветовые черные брюки. По виду – не то слесарь из далеких 80-х, не то певец-бард оттуда же.
– Итак, вы следователь Петр Иваныч Лапников, – сказала Маша, вдоволь насмотревшись на своего конфидента.
– Ну, – сказал он и усмехнулся. – А вы – та самая Любимова. Не знал, что у нас на Петровке работают такие симпатичные опера.
– У нас на Петровке, а не у вас, – поправила Мария и снова оглядела стены чужого, большого и нелепого кабинета, в котором никто даже не пытался навести мало-мальский уют.
Здесь тоже все пропахло совдепией. Даже мебель полированная.
– Нравится? – поинтересовался, дымя сигаретой, следователь Лапников.
– Нет, – честно призналась Маша и отвела взгляд от отвратительного глиняного горшка с торчащим из него ободранным кактусом. – Год назад вы, Петр Иванович, вели дело Эльзы Багировой.
– В точку, – кивнул Лапников. – И почему вас заинтересовало это старое дело?
– Не такое уж оно и старое.
– Для кого как. Так зачем вам понадобилось ворошить прошлое, Мария Александровна? Вам мало своей работы? Или вы собираетесь писать книгу?