— Так ведь кто-то в корчме вспомнил, что ты с Неделькой дружбу водишь и кров ему даешь, — напомнил Вадим.
— Мало ли кто и что вспомнил… Они нас с тобой видеть пока не должны. Я подумать хочу. Все это неспроста случилось.
— Что ты имеешь в виду? — осторожно осведомился Вадим, выплясывая возле своего спокойного коня сложный танец в попытке взгромоздиться в седло. Наконец ему это удалось. Конь не без одобрения покосился на седока. Вадиму почудилось, что он замечает некоторую иронию на гнедой морде.
Флор дал другу время устроиться в седле удобнее и только тогда ответил:
— Никто не убивает скомороха без особенной причины. Скоморох безопасен и беззащитен. Он живет, как муха, — жужжит, летает, иногда таскает сладенькое, но по мелочи. От него иной раз бывает досада, но вреда — никакого.
— Мух иногда уничтожают, — сказал Вадим.
— Именно. Но пока они не оказываются там, где им быть не следует, они в безопасности. Стало быть, наш Неделька случайно попал туда, где посторонним делать нечего. А потом его выследили и задушили.
— Думаешь, это случилось не здесь?
Флор отрицательно помотал головой.
— Ни в коем случае! Кусты целехоньки, и следов почти нет. А человека, особенно такого, как наш Неделька, в одно мгновение не задушишь. Он, пока умирал, топтался на месте, хватался руками… Должны быть следы. Непременно должны быть! А тут просто девственная природа, как ты выражаешься.
— Ты прав, — признал Вадим. — Следовательно, преступник выследил нежелательного свидетеля, убил его, а затем перенес тело в другое место, желая запутать следствие?
— Именно.
И, не проронив больше ни слова, Флор поскакал в сторону Новгорода.
* * *
Спустя час, когда казалось, что до вечера еще далеко, Вадим поравнялся с Флором и взмолился:
— Сделаем остановку! Я не могу больше.
Флор молча посмотрел на него.
— Устал, — сознался Вершков. — Я ведь не джигит, вроде тебя. Обычный студент.
Оба эти слова, для Флора непонятные, непостижимым образом разъяснили тому ситуацию лучше, чем это сделали бы какие-нибудь привычные понятия.
— Ладно, передохнем, — сказал наконец Флор. — Все ведь уже случилось, торопиться некуда.
Он спешился и признался чуть виновато:
— Я, наверное, от собственного горя убежать хотел. Правильно страннички поют, куда от него ни беги, хоть в лес, хоть в море, настигнет и в землю тебя сведет.
Они устроились на земле, пустив коней пастись. Вадим зевал, поглядывая на небо. И, как всегда в такие минуты, приходили на ум обрывочные мысли касательно того резкого поворота судьбы, который произошел с ним и его товарищами по… несчастью? Теперь, после всего случившегося, после того, как они нашли в этой средневековой Руси друзей, назвать это однозначным словом «несчастье» язык не поворачивался.