- Сова, чистая сова, — тихонечко проговорила соседка.
Неля улыбнулась и отвернулась к окну. Вдали, над челкой вечерних крыш, взметнулся в небо радужный сполох «Олимпа». И Неле вновь взгрустнулось. Универмаг был мил ее сердцу. Не потому, что в родном доме нелады, нет. Просто дело, которым она там занималась, было ее делом. Она прикипела к нему душой. И даже тупая боль в ногах не могла приглушить это чувство. Может быть, Неля была особым человеком? Нет! Она хоть сейчас могла назвать девчонок, которые испытывали нежность к своему многоликому, шумному и суетливому Дому. Платили бы только чуть больше, ну хотя бы что-нибудь накинули. Ведь если жить одной, то и на пару колготок с зарплаты не отложишь. Хорошо, в семье она, с матерью и отчимом. А так... Недавно орготдел раздал в секции листки, которые поясняли, что даст реконструкция каждому участку. И просили вносить предложения. Вначале казалось, и нечего предложить, а потом разохотились и составили целый список. От примерочных банкеток до стеллажей все пересмотрели. Несколько дней совещались всей секцией. Находились и скептики: было б чем торговать, а как торговать, сами разберемся. Но Неля была убеждена, что и обычная продукция примет приличный вид, если ее как следует подать. Главное, с каким настроением выложить продукцию, вот в чем штука...
Автобус свернул, и огни «Олимпа» утекли в сторону. Тотчас Неля услышала въедливый голос соседки:
- Ты чо девку-то окурлычиваешь?! Лебедь белоголовый!
Парень перевел на бабку красивые глаза и поправил свою вязаную шапку.
- Тебе что не сидится, бабка? Вот пристала, — ответил он нахальным тоном. — Может, это моя невеста!
- Как же, невеста. Из банного треста! Гляди-ка на него. Только увидел и глаза уже пялит, девку в краску вгоняет. Совсем стыд потеряли...
В автобусе оживились. Принялись разглядывать, кого это старая песочит. Неля покраснела, хоть под скамью спрятаться... В автобусе засмеялись. Незлобиво, расположительно. Послышались реплики, смешки. О том, что девушка и впрямь хороша, грех такую не заметить. И в этих шутливых фразах звучала доброта, желание людей отвязаться от своих, возможно, не очень приятных мыслей. Пробудить в себе молодость и озорство, растерянное в казенной суете минувшего дня. И Неля чувствовала это. И это ей нравилось. Именно такая причастность к большому людскому миру была одной из главных причин, связавших ее с потоком, что омывал день-деньской Универмаг. Она уже не краснела. Наоборот. Ее глаза сияли обычной добротой. И еще той, особой радостью, что притягивает посторонних, растапливает сердца.