От этого у меня еще больше мурашки побежали по коже. Чтобы отвлечься, я отпила еще кофе.
— Зови меня Рэйчел. Мы принадлежим одному и тому же демону, так что нам положена некоторая фамильярность.
Он неопределенно хмыкнул, усаживаясь теперь по-новому.
— Называть женщину просто по имени…
— Вызывает у тебя протест, — перебила я, начиная раздражаться.
— Это весьма неуважительно, — буркнул он, отряхивая руку — на нее пролился кофе, когда он случайно сжал свою чашку, открывая.
Я смотрела на улицу, на яркое солнце.
— Времена сейчас грубее, Пирс.
Хотя мне самой это казалось странным. При всех удобствах и чистой простоте современной жизни мы сильно утратили утонченность. Вздохнув, я посмотрела на потолок, радуясь, что никто не заметил перемены Пирса. Мало кто знал, что колдун по имени Том Бансен был убит баньши и почти сразу после этого оживлен Алом как хранилище для души Пирса. Резко выраженная черная магия — наверное, поэтому аура Пирса была сейчас чернее моей. Среди прочего — поэтому.
— Миз Тамвуд не сообщала о себе? — спросил Пирс, глядя на меня пристально. Странная смесь Пирса и Тома.
Еще глоток кофе — и кофеин начал действовать. Чашка согрела руки, я поставила ее на стол.
— Нет. Я надеюсь, что все в порядке. Но, наверное, пошлю ей голосовое сообщение. Что-то здесь не так.
И это что-то большее, чем то, что со мной ты, а не Дженкс.
Пирс провел рукой под шляпой, убирая волосы с глаз.
— Я сожалею, что тебе пришлось оставить твое жилище, но там небезопасно, Рэйчел. Ковен…
— Да знаю я! — огрызнулась я сердито.
Церковь всегда была моим убежищем, и что она сейчас превратилась в источник опасности, очень меня беспокоило. Очень.
Откинувшись на спинку стула, Пирс скрестил руки на груди.
— Можно было бы начать подозревать, что я вызываю у тебя неприязнь. Ноя только пытаюсь обеспечить твою безопасность.
Глаза у него сузились, и я вздохнула.
— Пирс! — начала я, но он отвернулся. Ох уж это ранимое мужское самолюбие! — Ты можешь на секунду поставить себя на мое место? — Злой горечи в голосе мне до конца сдержать не удалось. — Ты вот нисколечко не огорчишься, когда тебе все общество скажет, что ты сам о себе позаботиться не можешь? А приставленный к тебе нянькой джентльмен велит уехать из дома, который ты укреплял больше года — потому что защита там недостаточная?
— Ты считаешь меня нянькой? — спросил он, явно недовольный.
— А потом ты поймешь, что он был прав, — продолжала я. — И если он в этом прав, то и остальные, может быть, тоже правы насчет всего прочего? И ты сам о себе позаботиться и вправду не можешь?